Одна ночь меняет все

Тэя Татьяна

– Мы идём или как? – недовольно протянула она. – Первые два занятия у нас в художественном классе. Если помнишь, мы ходим на них вместе.

– Да, – я по привычке поставил машину на сигнализацию, – пошли.

Если она и дальше будет продолжать в том же духе, меня надолго не хватит. Но я терпел просто потому, что она имела право обижаться. Я поступил некрасиво, я всегда с Лорой поступал некрасиво. Разве что за исключением самого начала наших отношений.

Внезапно в голову закралась какая–то слишком невероятно–неприятная мысль: а что если Лора закрывала

глаза на мои похождения лишь для того, чтобы манипулировать мною, прикрываясь моей неверностью, как щитом. Ведь каждый раз после даже самой незначительной измены (чёрт, будто у них есть какая–то градация), я не решался ни спорить с ней, ни вступать в дискуссии, просто соглашался, хотя отчего–то и не чувствовал себя виноватым. По крайней мере, не в той степени, в какой должен был.

В художественном классе было светло, окна выходили в небольшой парк с торца здания, на восток, поэтому утром здесь всегда было если не солнечно, то довольно ясно. Мама сказала, дожди лили всю неделю. Но сегодня был хороший день, тучи рассеялись, и из–за них выглянуло такое долгожданное солнце.

На мольбертах уже стояли готовые к работе наброски, в разной степени прорисованные, кто–то начищал кисти, кто–то приставал к миссис Лин, нашему преподавателю, с вопросами. Она всегда была готова помочь, спокойная славная женщина средних лет.

Сняв рюкзак с плеча, я был готов двинуться вглубь кабинета к своему месту возле окна почти в конце зала, когда обнаружил, что оно занято.

В горле внезапно пересохло. Я с трудом сглотнул и, как мне показалось, довольно громко.

Там, на высоком стульчике, поставив ноги на нижнюю опору, сложив кулачки под подбородком, сидела Райли. Её глаза были закрыты, и она не видела меня.

– Эй, – на мою спину легла ладонь Лоры, – чего застыл? – её пальчики скользнули выше и легонько, даже ласково сжали мою руку.

Она выглянула из–за моего плеча, затем нахмурилась.

– Похоже, кто–то по незнанию занял твой мольберт.

– Ниче... – я откашлялся, – ничего страшного...

Стряхнув её руку с плеча, я направился к Райли.

Никак не ожидал, что она окажется здесь, тем более уже напридумывал себе всякого.

Например, что она решила скрываться после вчерашнего невнятного разговора между нами и не приехала в школу.

Дойдя до Райли, я замер, смотря на её спокойное, одухотворённое лицо. Она не шевелилась, а у меня было время рассмотреть её хорошенько. Длинные ресницы опущены, лоб не пересекали морщинки, густые тёмные волосы стянуты в тугой хвостик, мягкая линия губ расслаблена. Она полностью погрузилась в себя, а я, как последний идиот, стоял и пялился на неё.

В конце концов, она должна была почувствовать, что кто–то замер рядом, и это произошло. Сначала по её лбу скользнула тонкая морщинка, а потом веки, затрепетав, распахнулись.

В её взгляде было не меньше удивления, чем в моём.

– Эйван? – тихо, почти шёпотом произнесла она.

– Ты не говорила, что пишешь.

Она выпрямилась, а затем соскользнула со стульчика и непроизвольно сделала шаг ко мне.

–

Пишу, вот... иногда, – она не нашлась, что еще ответить.

– И я, – я заулыбался, подтверждая свой статус последнего идиота.

– Да, я так и поняла, – на губах Райли уже рождалась ответная улыбка, когда в наш разговор вклинилась Лора.

Она довольно бесцеремонно оттолкнула меня локтём в сторону.

– Слушай, ты в курсе, что ты чужое место заняла? – безо всяких вступлений начала она, обращаясь к Райли. – Тебе, что, никто об этом не сказал?

Та растерялась, тут же складывая руки на груди и переводя взгляд с Лоры на меня и обратно.

– Прости...те... – Райли широко распахнула глаза, видно, какой–то своей девчоночьей интуицией понимая, кто такая Лора, и невольно обобщая нас. – Я не знала.

Она уже метнулась подбирать кисти и схватилась за доску на мольберте, когда я остановил её, беря за руку.

– Эй, – я покачал головой, – не надо, – затем кивнул на пустующее место позади неё. – Мне не трудно переселиться.

Обернувшись, я нашёл взглядом Лору, но она уже отошла к своему мольберту за два ряда от нас.

– Твоя девушка? – еле слышный голос Райли долетел до меня.

Её умиротворённое выражение лица и улыбку, обращённую ко мне, как ветром сдуло. Она снова, всего лишь за одну секунду, превратилась в настороженное, нервное существо.

Я снова обернулся, посмотреть на Лору, та, уже не скрываясь, сверлила меня сердитым взглядом, видимо, понимая, с кем я тут сейчас разговаривал.

Вернув своё внимание к Райли, я отрицательно покачал головой.

– Бывшая девушка, – подчеркнул я.

Брови Райли взлетели вверх. Она вопросительно посмотрела на меня и переспросила:

– Бывшая?

– Да, – подтвердил я.

– Но... как?

– Вчера расстались, – пожал я плечом.

Райли напряглась и нахмурилась.

– Почему?

– Потому что давно пора было это сделать.

Миссис Лин хлопнула в ладоши, привлекая наше внимание. Я кинул рюкзак на пол и начал раскладывать принадлежности на мольберте позади Райли. Затем присел, чтобы поискать в сумке новые кисти, привезённые из Европы. Преподаватель попросила Лору и ещё одну девушку пройти с ней. Они удалились из класса.

На самом деле, вся работа на художественных занятиях почти всегда сводилась к самостоятельной. Люди здесь собирались спокойные, поглощённые собой и своим творчеством, поэтому никто отсутствия учителя и не замечал.

– Это как–то связано с нашим вчерашним разговором? – раздался сверху голос Райли.

Я запрокинул голову. Райли возвышалась надо мной, как статуя Фемиды, призывающая говорить только правду и ничего, кроме правды. Весов в руке только не хватало.

Застегнув рюкзак, я поднялся. И сразу всё вернулось на круги своя: теперь я возвышался над Райли на целую голову.

– Да, – ответил я, но она не стала больше ничего спрашивать и вернулась к своему месту, крутя в руках кисть.

А я непроизвольно двинулся следом и первый раз с начала занятия взглянул на её мольберт.