Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Шпионишь?
– не удержался я.
– Нет.
Она сказала это без всякого выражения, но трубку положила. Обиделась.
Погасив экран телефона, я кинул его в бардачок и, выйдя из машины, направился к дому Лоры, огибая свежие лужи. Двухэтажное бледно-голубое здание стояло в глубине от дороги, справа рос высокий дуб, на одной ветке болтались деревянные качели, цветы на клумбе возле входа поникли от частых дождей.
Стучать не понадобилось, дверь распахнулась, как только я преодолел последнюю ступеньку крыльца.
– Заходи, - пригласила
– Я одна.
Скинув куртку, я поплёлся следом. Именно поплёлся, потому что подниматься к ней мне вовсе не хотелось. Почему мы не можем поговорить в гостиной? Но Лора плохо себя чувствовала, и я сделал скидку на её состояние.
Она уже ждала меня в своей спальне, забравшись с ногами на кровать и, словно щит, выставив перед собой подушку. На Лоре была тёплая фланелевая пижамка, хотя, на мой взгляд, в комнате было достаточно жарко. Бледно-персиковые стены, светлая деревянная мебель, бордовые портьеры плотно задёрнуты, на столе возле окна гора вещей, видимо, вываленных из дорожной сумки.
– Лора, - нахмурившись, я застыл на пороге.
Она перекинула длинные потускневшие волосы через плечо.
– Проходи, чего стоишь?
– она похлопала ладошкой по покрывалу.
– Мне Пэм уже позвонила, всё рассказала.
– Что рассказала?
– выдохнул я, входя, наконец, в комнату.
Нет, я, конечно, знал, что сплетни в этом городке распространяются со скоростью лесного пожара, но... сколько времени прошло? Часа полтора? Два?
– Всё.
– Что всё?
– я присел на кровать.
– Ну, - протянула Лора, теребя уголок подушки, - то, что ты удалился с истории с какой-то новенькой девочкой… на руках.
Последнее слово она подчеркнула особенно выразительно. Словно я совершил великое преступление, оказывая помощь ближнему.
Да, помощь в данном случае не была такой уж бескорыстной, но, в общем-то, я бы сделал это для любого другого человека, грохнувшегося в обморок на моих глазах. Всё-таки я вырос в семье врача, это что-то да значило.
Я моргнул и вздохнул слегка устало.
– Ей стало плохо. Она в обморок упала.
– Знаю, но... почему ты, Эйван? Почему именно тебе выпадает честь спасать полуобморочных девок? Почему не Боннер? Почему не Филипп? Почему не Алек, в конце концов?
– У Алека нет истории.
– И что?
– Не понимаю, к чему ты клонишь, - завёлся я, вскакивая, но Лора довольно проворно схватила меня за запястье, удерживая.
Её рука была тёплой и сухой, в отличие от холодных пальчиков Райли, ещё минут двадцать назад согревавшихся в моей ладони.
– Прости, Эйван, мне просто не нравится, что...
– Что я помогаю людям?
– Это не помощь... Почему ты ушёл с уроков? Где ты был? С этой новенькой?
Вздохнув, я высвободил свою руку из её пальцев.
– Я отвёз её домой.
– Чудно!
– вскипела Лора и швырнула в меня подушку.
Я уклонился, и та пролетела мимо. С громким тяжким вздохом, Лора легла на кровать ко мне спиной.
– Уходи, -
Красота…
Засунув руки в карманы толстовки, я смотрел на её худенькие плечи, думая, как мне осточертели эти вспышки истерии. Не то чтобы Лора так уж часто страдала этим, в общем-то, она была довольно спокойной и сдержанной, но как только над нашими отношениями сгущались тучи, она тут же принималась строить из себя оскорблённую гордость. Как говорил Колин, "набивала себе цену". Его бывшая, Мария, тоже так делала. Так что он, сочувствуя, обычно хлопал меня по плечу, говоря: "Терпи или рви".
Рвать мне иногда хотел и в более прямом смысле. Но отношения были такими удобными, что я всё никак не решался. А ещё Лора мастерски давила на жалость, вот как сейчас.
– Ты даже не поцеловал меня, когда пришёл, - раздался её обиженный голос.
– Ты простужена.
– И что? Ты был слишком занят мыслями о той девчонке, да?
– Лора, я всего лишь отвёз её домой.
– И сколько тебя не было? Я ещё в состоянии смотреть на часы. За это время можно... можно немало сделать, - проворчала она.
– Можно, - согласился я, - но успокою тебя, мы ничего не делали.
Я помолчал с секунду, добавив про себя «не в этот раз», а затем продолжил, нет, вернее, вывалил на неё эти слова, словно головой в сугроб окунул:
– Лора, разговор зрел уже давно, но я не хотел всё портить, потом мы с тобой уже об этом говорили.. ни раз, и… всё-таки я думаю, нам надо прекратить наши отношения.
Прозвучало как-то пафосно, так, будто это и не я произносил. Но, хэй, детка, нам пора расстаться, тоже звучало бы не очень.
Плечи Лоры напряглись, она будто бы вся подобралась, а затем спружинила, разворачиваясь.
– Что?
– её тёмные идеальной формы брови сошлись на переносице.
Вздохнув, я шагнул к кровати. Разве не за этим я приехал? Поговорить.
– Лора...
– Нет, нет, нет...
– она затрясла головой.
– Что за бред?
– Лора...
Я протянул к ней руку, но она отшатнулась, а затем вскочила с кровати.
– Ты думай, что говоришь, Эйван!
– воскликнула она.
– Мы с тобой идеально подходим друг другу, зачем нам расставаться?
Она замолчала, ожидая моего ответа. И действительно, зачем нам расставаться? Эти отношения устраивали меня. Но я делал это не для того, чтобы начать встречаться с Райли или с кем-либо ещё, я делал это для себя, для нас, для Лоры.
Ещё в Европе я понял, что динамика наших отношений изменилась. Кажется, я с самого начала знал, что у нас ничего не выйдет, но энтузиазм Лоры и её искренняя убеждённость, что мы идеальная пара, на время убедили меня в обратном.
Нам действительно было хорошо поначалу, но после... что-то изменилось, может быть, изменился я, может быть, она, но нам стало не так уютно рядом друг с другом, и я пытался поговорить с ней об этом, но она махнула рукой, дескать, неважно, и я, будто получив благословение, стал вести себя, как многие ровесники, не очень честно с ней.