Одна ночь:открытия
Шрифт:
«Сила любви», - заканчиваю я за него, когда его тело приближается к моему и прижимает меня к спине, его вес выравнивается равномерно.
«Хммм», - бормочет он.
Я все еще жужжу, все еще дрожу, все еще пульсирую.
Этой вечности никогда не хватит.
Глава 4
Мои сны блаженны. Они повторяют последнюю часть вчерашнего дня. Мои сонные веки открываются, мой бодрствующий разум замечает, что он рядом со мной. Очень близко. Я свернулась в его бок, полностью заперта в его объятиях.
Осторожно и тихо я поднимаю левую руку и ищу свое кольцо, вздыхая и наслаждаясь настойчивостью своего
Блаженные сны случаются не только во сне.
Воспользовавшись возможностью глубокого сна Миллера, я провожу некоторое время, отслеживая плоскости его груди. Он мертв для мира. . . по крайней мере, большинства из них. Я с восхищением наблюдаю, как его член начинает утолщаться, когда мое прикосновение опускается к острой V, идущей от его нижней части живота, пока он не станет твердым и пульсирующим, требуя некоторого внимания.
Я хочу, чтобы он просыпался со стоном от удовольствия, поэтому я осторожно начинаю спускаться по его телу и прижиматься к его бедрам. Они открываются для меня без необходимости раздвигать их, и я приближаюсь к его утренней эрекции, облизывая губы и мысленно готовясь отправить его в безумие. Протянув руку вперед, я перевела взгляд на его лицо, осторожно взявшись за основание, наблюдая за любыми признаками жизни, но ничего не находя, только приоткрытые губы и неподвижные веки. Я возвращаю свое внимание к твердой длине мускулов в моей хватке и следую своему инстинкту, мой язык медленно вращает кончик, собирая капельку спермы, которая уже нарастает. Жар его плоти, гладкость его тугой кожи, твердость под ней - все это вызывает такое сильное привыкание, что вскоре я обнаруживаю, что поднимаюсь на колени и скольжу губами по всей длине его тела, стон от снисходительности, когда я возвращаюсь наверх. Мое внимание сосредоточено исключительно на дотошных облизываниях и поцелуях. Я провожу целую вечность, впитывая его прекрасное чувство во рту. Не знаю, в какой момент он начинает стонать, но внезапно его руки в моих волосах предупреждают меня об этом, и я улыбаюсь, глядя на медленные движения рта, когда он снова и снова обволакивает его. Его бедра начинают медленно подниматься, встречая каждое мое движение, а его руки идеально направляют мою голову.
Его сонное бормотание неразборчиво, голос прерывистый и слабый. Моя рука начинает гладить вверх и вниз, отражая мой рот, удваивая его удовольствие. Его ноги двигаются, голова медленно покачивается из стороны в сторону. Каждый мускул, касающийся меня, стал жестким, и его припухлость у меня во рту говорит мне, что он близко, поэтому я увеличиваю темп, моя голова покачивается, ощущение, как он ударяет меня по задней стенке горла, давя на мое собственное удовольствие.
«Стой», - выдыхает он, продолжая прижимать мою голову к себе. 'Пожалуйста остановись.'
Он придет в любой момент, и это знание меня только воодушевляет.
«Нет!» Его колено взлетает вверх, ударяя мня по челюсти, заставляя меня плакать от вспышки боли, которую оно вызывает. Его возбуждение вырывается из моего рта, когда я вскакиваю, хватая свое лицо, оказывая давление, чтобы ослабить мгновенную пульсацию. 'Отстань от меня!' Он прямо, карабкается назад, пока его спина не упирается в диван, одно колено поднимается вверх, а другая его нога вытянута вперед. Его голубые глаза широко раскрыты и полны страха, его тело вспотело, а грудь вздымается
Мое тело инстинктивно уходит, шок и настороженность не позволяют мне успокоить его. Я даже не могу понять. Я просто смотрю, как его глаза бегают по сторонам, его ладонь лежит на груди в попытке облегчить сердцебиение. Боль, пронизывающая мою челюсть, невероятна, но мои сухие глаза не производят слез. Я нахожусь на эмоциональном отключении. Он похож на напуганное животное, загнанное в угол и беспомощное, и когда его глаза опускаются на пах, мои глаза тоже.
Он все еще тверд как скала. Его член начинает дергаться, и он стонет, его голова откидывается на плечи.
Потом он приходит.
И он уныло хнычет.
Белая жидкость хлещет по его животу, по бедрам, словно вечно стекает с кончика. «Нет», - бормочет он про себя, взъерошивая волосы и сжимая глаза. «Нет!» - ревет он, хлопая руками по полу, заставляя меня отшатнуться от шока.
Я не знаю что делать я все еще сижу вдали от него, моя рука все еще сжимает мою челюсть, и теперь мой разум бежит. В моей голове всплывают воспоминания. Однажды он позволил мне взять его в рот. Это было недолго, и он не пришел. Он стонал от удовольствия, помогал мне, руководил, но быстро удалился. В другой раз, когда я рисковал войти в эту область своим ртом, меня перехватывали. Однажды он разрешил мне работать с ним рукой в своем офисе, и я помню, как он пояснил, что это должно быть только моей рукой. И еще я помню, как он говорил мне, что не трогает себя наедине.
Почему?
Он достает салфетку из коробки на ближайшем столе и начинает лихорадочно вытирать себя.
– Миллер? - тихо говорю я, прерываясь на звуки его учащенного дыхания и безумных действий. Я не могу сократить расстояние, пока он не зарегистрирует, что я здесь. «Миллер, посмотри на меня».
Его руки опускаются, но его взгляд скользит по моему телу, кроме лица.
«Миллер, пожалуйста, посмотри на меня». Я осторожно продвигаюсь вперед, отчаянно пытаясь утешить его, когда он так явно нуждается в этом. 'Пожалуйста.' Я жду нетерпеливо, но зная, что к этому нужно подходить осторожно. 'Я прошу тебя.'
Измученный блюза медленно мигает и, в конце концов, снова открывается, проникая в самые глубины моего сердца. Его голова начинает трясти. «Мне очень жаль», - он почти задыхается, обхватив горло ладонью, как будто он пытается дышать. «Я причинил тебе боль».
«Я в порядке», - возражаю я, хотя мне кажется, что челюсть нужно вернуть на место. Я отпускаю ее и подбираюсь ближе к нему, медленно ползу к нему на колени. «Я в порядке», - повторяю я, уткнувшись лицом в его влажную шею, и чувствую облегчение, когда чувствую, что он принимает то утешение, которое я предлагаю. 'Ты в порядке?'
Он выдыхает, почти смеясь. «Я не уверен, что случилось».
Мои брови морщатся, в одно мгновение я понимаю, что он уклонится от любых вопросов, которые я задаю. «Ты можешь мне сказать», - нажимаю я.
Быстро отделяя мою грудь от его, и его глаза, сверлящие мои, заставляют меня чувствовать себя маленькой и бесполезной. Его бесстрастное лицо тоже не помогает. 'Сказать тебе что?'
Мои плечи подпрыгивают от небольшого пожатия плечами. «Почему такая бурная реакция?» Мне неудобно, когда он наблюдает за мной. Я не уверена, почему, когда я была единственным объектом пристального взгляда с тех пор, как встретила его.