Одна ночь в Венеции

Вербинина Валерия

– Верно. Это было нелегко, поверьте, но я справился.

– И у вас был сообщник – ваш слуга, который беззаветно предан вам. Вы заблаговременно отправили его в Швейцарию, чтобы Савельев обеспечил алиби Анатолия Ковалевского и заодно ваше собственное. Я права?

– Да.

– Камердинер поехал один и, прибыв в санаторий, представился Анатолием Ковалевским. А чтобы там не раскусили, что гость абсолютно здоров, сразу же устроил под надуманным предлогом скандал. Позже слуга вернулся во Францию, и как раз вовремя – чтобы обнаружить остывший труп своего хозяина. К сожалению, современное состояние науки не позволяет точно определить время смерти, если она произошла

больше суток назад… И Савельев же по распоряжению «брата» вскоре забрал тело для похорон – дабы доктора не вздумали делать полное вскрытие, которое бы неминуемо показало, что у убитого были пораженные туберкулезом легкие, а стало быть, убит вовсе не граф Ковалевский. Но так как способ убийства был налицо и все выглядело крайне убедительно, никто не стал настаивать. Слуга допустил только одну крошечную ошибку – когда поставил гроб в столовой. Помню, ваша бывшая жена, явившись в особняк, сразу сказала, что такой преданный слуга не стал бы оставлять тело хозяина в столовой, это нехорошо. Но в остальном ваш сообщник действовал безупречно… хотя, конечно, ему далеко до вас.

– Рад, что вы так думаете, сударыня.

– Вы спрятались в спальне, ожидая появления своего убийцы. Когда Нелидов вошел, он слышал ваше дыхание, но думал, что дышит тот, кто лежит в постели. Петр нанес два или три удара, зажег свет и упал в обморок. Тогда вы нанесли еще несколько ударов по трупу, чтобы уже никто не мог признать в нем Анатолия Ковалевского, и, как я полагаю, облили место преступления заранее заготовленной свежей кровью. Ведь собственная кровь вашего умершего брата должна была к тому времени уже свернуться.

– Да, мой слуга купил перед отъездом ведро крови на бойне. Я только разбавил ее водой, потому что она тоже начала сворачиваться.

– Когда Нелидов пришел в себя, его единственной мыслью было поскорее скрыться. Но даже в том взвинченном состоянии, в котором юноша находился, его не покидало ощущение, что кто-то смотрит на него… кто-то словно следит за ним.

– Да, если бы он заглянул за ширмы в углу, получилось бы неловко, – с очередным смешком признался граф. – Но Нелидов выгреб наугад несколько вещей из ящиков, схватил деньги и выскочил за дверь, завывая от ужаса.

– Вещи, захваченные с собой, он вскоре выбросил. Это вы сумели вернуть в его квартиру некоторые из них?

– Нет, что вы! Я к тому времени уже поселился в Швейцарии как Анатолий Ковалевский и сменил несколько гостиниц, чтобы полиция не заметила расхождения во времени между появлением первого месье Анатоля в «Клоринде» и второго – в последующих местах. Но в Париже оставался мой слуга. Николай достал вещи, которые глупец Нелидов бросил в пруд у самого берега, кое-какие раскидал рядом, чтобы их как можно скорее нашли, часы бросил в воду, чтобы поддержать видимость уничтожения улик, а ключ, кольцо и фарфоровую статуэтку вернул тому, кто их похитил.

– После чего вы с сообщником стали ждать, когда ваших убийц арестуют. Но, несмотря на то, что вы в свое время дали кое-кому понять, например, балерине Корнелли, что застрахованы на большую сумму, следствие топталось на месте.

– О да, сударыня. И все из-за вашего сына, который решил со мной поссориться как раз в тот момент, когда делать этого не стоило. Да еще и пообещал меня убить, причем прилюдно. Я был раздосадован, потому что он мог спутать все карты. Но, к счастью, вскоре в Швейцарию, где я скучал, изображая чахоточного больного, явился инспектор, и я рассказал ему – как бы между прочим, само собой, – что мой бедный брат Павел застраховал свою жизнь, вероятно, на большую сумму.

– И

судьба Марии Тумановой была решена.

– Не совсем. Я не был до конца уверен, что ей отрубят голову. Конечно, мне очень хотелось этого, но в случае, если бы эта мерзавка отделалась тюремным сроком, я бы все равно нашел способ избавиться от нее. К счастью, молодой прокурор на суде пошел на принцип и добился смертного приговора для нее и ее жалких сообщников. Ну а я за небольшую мзду купил право смотреть, как ей отрубают голову. Правда, чуть не попался – Мария увидела меня и узнала даже в гриме.

– Ах, вот оно что… – медленно проговорила Амалия. – Поэтому на нее словно нашло безумие, и женщина стала кричать и вырываться…

– Именно так. Но ее, конечно, никто не стал слушать. Сейчас, наверное, она вдвоем с Урусовым гуляет по опаловому небу, а за ними бледной тенью следует Нелидов – в качестве вечного наказания, я полагаю.

Амалию передернуло.

– Вы омерзительны. Теперь я понимаю, почему Туманова вас не любила и понимала, что никогда не сможет полюбить.

Глаза графа сверкнули.

– Вот как? Это она сама вам сказала?

И по его тону баронесса догадалась, что Ковалевский до последнего надеялся на обратное.

– Да, – ответила Амалия с вызовом. – А еще сказала, что ни о чем не жалеет, потому что умрет с Урусовым в один день.

Цитата была не совсем точной, но она осталась довольна тем, что ее слова явно сумели задеть графа.

– Боюсь, что вы не правы, сударыня. Конечно, Мария жалела, и еще как… Ведь ей пришлось жизнью заплатить за свою мечту – застраховать меня, затем убить и наслаждаться с Урусовым, став наконец богатой. Если бы вы видели ее там, в тюремном дворе, в шелковом платье, с безумными глазами, вы бы поняли, как ей хотелось повернуть все обратно и отказаться от своего детского плана. Потому что о страховке все равно стало бы известно, рано или поздно. И любой полицейский, не только великий Папийон, начал бы задавать себе вопросы и искать на них ответы. Тогда все, ее песенка была бы спета.

Где-то позади заурчали бродячие коты, и чуткое ухо Амалии уловило чужие шаги. Она зябко поежилась и сунула руку в сумочку.

– Вы считаете меня чудовищем? – с любопытством спросил граф.

– Не совсем. Вы скорее напоминаете паука, который расставил сети и поймал других пауков, которые верили, что поймают вас.

– Как вы нашли меня? Вы знали, что я приеду в Венецию?

– Нет. Но навела справки и узнала, что у страховой компании «Бертен и Арнольди» нет филиалов в Швейцарии. В тот момент я думала, что за всем этим стоит ваш брат Анатолий, изображающий больного, каковым не является. Мне казалось, что Ковалевский-младший вряд ли поедет во Францию, где его появление в отнюдь не умирающем виде может вызвать ненужные расспросы. Ну и где бы он решил получить деньги по страховке? Недалеко от Швейцарии, в Италии, например. У компании есть филиалы в Венеции и Риме, а Венеция ближе к швейцарской границе. Как видите, все очень просто… Стойте там, где стоите, милостивый государь.

И Амалия без всяких околичностей достала из сумочки револьвер.

– И вы тоже, уважаемый, – добавила баронесса, отступая в сторону.

У нее за спиной в нескольких шагах стоял Николай Савельев, и Амалия передвинулась так, чтобы держать обоих сообщников в поле зрения.

– Бросьте оружие, сударыня! – раздался чей-то звонкий голос.

И из тени выступила женщина. Револьвер ходуном ходил в ее руках, но держала она его крепко.

– Элен? – вырвалось у Амалии. Мысли в ее голове понеслись как сумасшедшие.