Одна обещанная ночь
Шрифт:
– Мне даже близко недостаточно. Я хочу больше, – его губы находят мою щеку, и я чувствую его ладонь на своем затылке, пальцы путаются в моих волосах, и он удерживает меня на месте. – Я хочу оказаться в тебе, Ливи, – Его губы находят мои, и это чувство мысленно отбрасывает меня прямо в прошлую ночь. Щит разбивается, и я сдерживаю стон, готовый сорваться с губ, зажмуриваю глаза, чтобы остановитт поток бегущих по щекам слез. – Открой ротик, - шепчет он.
Челюсть расслабляется от его ласковой просьбы, отдавая ему полный контроль над моими чувствами, и его язык скользит медленно и осторожно по моим губам, очерчивая сладкие изгибы рта, его тело теснее прижимается к моему. Нет
Становлюсь слабой, поднимаю голову, давая ему лучший доступ, руки сами собой поднимаются, чувствуя его руки, пока не оказываются на его плечах. Он делает неспешный, мучительный шаг, и я следую за ним, лаская его язык своим и отбрасывая посторонние мысли.
– Видишь, как это просто? – говорит он, медленно отстраняясь и покусывая мои губы.
Я киваю, соглашаясь, потому что, на самом деле, так и есть, только сейчас его губы оставили меня, и разум вот-вот испарится:
– Кто та женщина? – спрашиваю, отступая назад. – Это и есть та договоренность, о которой ты говорил? Свидание?
– Это бизнес, Ливи. Только бизнес.
Делаю еще один шаг назад:
– И этот бизнес включает в себя ее руку, прилипшую к твоей заднице? – я не имею права на такой обвинительный тон. Он играет по собственным правилам.
Он наклоняет на бок голову, на лице появляется тень недовольства:
– Иногда мне приходится принимать немного фамильярности в условиях бизнеса.
– Какого бизнеса?
– Мы уже говорили об этом. Не думаю, что это хорошая идея – переходить на личное.
– У нас был секс. Более личного после такого уже не найти, - возражаю я.
– Я говорю об эмоциональном, не физическом, Ливи.
Его слова подтверждают мои мысли. Чертовы женщины со своей проницательностью и чертовы мужчины со своей беспечностью. Просто секс. Я должна об этом помнить. Эти ощущения вызваны похотью, ничем больше.
– Я не такой человек, Миллер. Я такой ерундой не занимаюсь, – не уверена, кого я здесь пытаюсь убедить.
Он делает шаг вперед и проводит рукой по задней части моей шеи, его любимый жест.
– Может, это именно то, что я нахожу таким привлекательным.
– Или, может быть, ты нашел забавное развлечение.
– Если дело в этом, - он оставляет нежный поцелуй на моей щеке, - тогда, думаю, мы оба можем смело сказать, что я тебя покорил.
Он абсолютно прав. Он покорил меня и он единственный, кто смог.
– Мне надо идти, – я ухожу как раз тогда, когда телефон начинает звонить в его кармане. Он берет его и смотрит на экран, потом на меня. Вижу, что разрывается между двумя делами. – Тебе стоит ответить на звонок, – я киваю на его телефон, надеясь, что он сбросит вызов и выполнит свое обещание затащить меня обратно в свою постель. Если я сейчас убегу, это конец. Я безвозвратно отвернусь от него и найду силы устоять перед ним. Но если он остановит меня, пойдет со мной, тогда я проведу следующие шестнадцать часов, позволяя ему боготворить себя снова. Хочу сделать и то, и другое, но его решение сделает все за меня. Чей-то еще выбор определяет мою судьбу. И, глядя в его лицо, могу сказать, он тоже это понимает.
Сердце сжимается, когда он отвечает на звонок, несмотря на то, что я сама знаю – это лучшее для меня решение.
– Уже иду, - говорит он тихо, после чего сбрасывает вызов и смотрит, как я увеличиваю расстояние между нами. Едва заметно улыбаюсь, прежде чем повернуться спиной к Миллеру Харту, и начать планировать, как навсегда выкинуть его из головы.
Глава 10
Меня
– Ливи? – настороженный голос Нан раздается из-за двери. – Я приготовила завтрак. Ты опоздаешь на работу.
– Я не пойду, - кричу, стараясь сделать голос хриплым.
Дверь открывается, и она осторожно заходит в комнату, бегло оценивая мое укрытое одеялом тело.
– Ты все еще плохо себя чувствуешь? – спрашивает она.
– Ужасно, - бормочу.
Она напевает задумчиво, поднимая брошенные джинсы и аккуратно их складывая.
– Я собираюсь по магазинам. Хочешь пойти?
– Нет.
– Да ладно, Ливи, брось, – вздыхает она. – Можешь помочь мне выбрать ананас на пирог-перевертыш для Джорджа.
– Тебе надо помогать выбрать ананас?
Она всем видом показывает свое раздражение и сбрасывает одеяло, выставляя мое полуобнаженное тело на суд своего пытливого взгляда и холодного утреннего воздуха моей спальни.
– Оливия Тейлор, ты вылезешь из этой постели и поможешь мне выбрать ананас на пирог-перевертыш для Джорджа. Вставай!
– Я болею, – пытаюсь отвоевать свое укрытие и проигрываю. Она выглядит решительной, так что я, конечно, в отвратительном положении.
– Я не идиотка, – она тычет в меня указательным пальцем. – Тебе нужно взять себя в руки, сейчас же! Нет ничего менее привлекательного, чем жалеющая себя женщина, особенно из-за мужчины. Пошли его! Поднимай свою тушку, встряхнись, да поживей, девочка! – Она хватает мое застывшее тело и просто стаскивает меня с постели. – Неси эту тощую задницу в душ. Ты идешь по магазинам. – Она топает прочь из комнаты, хлопая за собой дверью и оставляя меня с вытаращенными глазами.
– Это было немного грубо, - говорю в пустоту, слыша бабушкин топот по лестнице. Она никогда в жизни так со мной не разговаривала. Но я никогда и не давала ей повода. Это я всегда вилась вокруг нее, но, совершенно точно, никогда не была такой грубой в своих ободряющих речах. Просто уморительно иронично. Только она всегда меня пилила, чтобы я хоть немного ожила. Я так и сделала, и смотрите, куда это меня привело. Все еще ошарашенная и не желающая покидать безопасность своей постели, с опаской прохожу по комнате принимать душ.
***
– Мы идем в Харродс4, чтобы купить ананасы? – спрашиваю я, придерживая Нан под локоть, когда мы переходим улицу, направляясь к огромному зданию с зеленым навесом.
Нан поднимает руку навстречу грузовику, мчащемуся на нас, останавливая его, несмотря на то, что он соблюдает все правила. Я машу ему в знак благодарности, пока Нан продолжает переходить дорогу, таща за собой продуктовую тележку.
– Может, я еще куплю густых сливок.
Догоняю ее и открываю дверь.