Одна обещанная ночь

Малпас Джоди Эллен

– Я бы с удовольствием, – отвечаю, предупреждая решение, которое могли бы принять за меня. Я взрослая девушка. Я сама принимаю решения. Я хозяйка своей судьбы.

– Как благородно с вашей стороны спросить, – волнение Нан очевидно, но в голосе проскальзывает нотка храбрости. Она строит надежды на основании той малости, что знает о мужчине, сидящем за ее столом. Полная картина ситуации свела бы ее в могилу раньше времени. – Мы здесь все уберем, а вы двое идите и веселитесь!

Мой стул отодвигают вместе со мной из-за стола, прежде чем я успеваю положить ложку и подняться на ноги, и без промедления ведут к тому краю

стола, где сидят Нан и Джорджем.

– Спасибо вам, миссис Тейлор.

– Не за что! – она встает и позволяет Миллеру поцеловать ее в обе щеки, глядя на меня выпученными глазами. – Замечательный был вечер.

– Согласен, – говорит он, протягивая свободную руку Джорджу. – Приятно было познакомиться, Джордж.

– Да, – Джордж встает на ноги, занимая место позади Нан и пользуясь возможностью, пока она в таком хорошем расположении духа, рукой обнимает за талию. – Приятный вечер. – Берет протянутую руку Миллера.

Я молчаливо молю их поскорее заканчивать с этим вежливым обменом. Обед превратился в затянувшийся обмен загадочными, наводящими на мысли замечаниями и коварными прикосновениями. Сдерживаемое во мне желание ново, и это довольно сильно нервирует,, но непреодолимая потребность освободить его блокирует всё разумное, что есть во мне, а во мне много благоразумия. Я умная девушка….за исключением тех случаев, когда рядом Миллер.

Чувствую успокаивающее поглаживание его пальцев на своей шее, от которых вся моя разумность испаряется. Я не стану пытаться отыскать ее, потому что она давно исчезла, оставив меня ранимой и отчаявшейся.

Целую Нан и Джорджа и позволяю Миллеру увести меня из столовой. Он не отпускает меня, снимая с вешалки пиджак, а потом и мою джинсовку.

– Хочешь взять какие-нибудь вещи?

– Нет, – отвечаю быстро, не желая больше тянуть время.

Он не спорит, осторожно открывая входную дверь и подталкивая меня наружу. Миллер открывает дверцу своей машины и усаживает меня на сиденье, быстро захлопывая дверь и обходя машину спереди. Заведя двигатель, он спокойно отъезжает от обочины, а я смотрю на свой дом и вижу, как дергаются шторы. Могу только представить, о чем сейчас разговаривают Нан с Джорджем; эта мысль обрывается, когда из динамиков доносится композиция «Наслаждайся тишиной» в исполнении Depeche Mode, от которой я хмурюсь, вспомнив эти же слова, когда их он говорил.

– Ты была невероятно дерзкой во время обеда, Ливи.

Поворачиваюсь к нему лицом. Дерзкой?

– Это ты зажимал меня на кухне, – напоминаю ему.

– Я просто составлял планы на вечер.

– Я план?

– Нет, ты неизбежный результат, – он продолжает смотреть на дорогу с безразличным выражением лица. Он хоть понимает, что говорит?

– Так говоришь, как будто я десерт, – моя челюсть стиснута так же, как и мои кулаки. Желание от этих слов рассеивается в мгновение ока. Я, может, и нарушала все свои правила в последние несколько недель, но я никогда не была и не буду десертом. – Я бы хотела, чтобы ты отвез меня домой.

Он резко берет влево, от чего я хватаюсь за дверцу, и мы неожиданно съезжаем в переулок, проезжая мимо многочисленных магазинчиков по обеим сторонам. Здесь темно, жутко и безлюдно.

– Ты мой неизбежный результат, Ливи. Ничей больше, – резко затормозив, он отстегивает сначала свой ремень безопасности, затем мой, и быстро

перетаскивает меня к себе на колени.

– Что ты творишь? – спрашиваю, шокированная, переулок заставляет меня содрогаться, продолжая захватывать слух так же, как Миллер захватывает всеми моими чувствами.

Глаза.

Нос.

Прикосновения.

А вскоре и вкус.

Его сиденье теперь отодвинуто назад, давая мужчине больше пространства для того, чтобы поднять до талии подол моего платья.

– Я делаю то, о чем ты меня умоляла на протяжении обеда.

– Я не умоляла, – голос переходит в резкий шепот. Я не признаюсь.

– Ливи, ты, несомненно, умоляла. Приподнимись, – командует он, сжимая мои бедра и поддерживая.

Я не позволяю себе сопротивляться, упираясь коленям и поднимаясь:

– Я думала, ты подождешь, пока я не окажусь в твоей постели.

– Я бы так и сделал, если бы ты меня не дразнила и не мучила весь последний час. Это все, что я могу сейчас взять, – из ниоткуда появляется презерватив, Миллер берет его в зубы, после чего наклоняется и стаскивает брюки. – Понимаю, насколько это дешево, но я не могу больше ждать. – Освобождает из брюк свой член, твердый и готовый, быстро разрывает зубами пакетик и раскатывает презерватив.

Не могу справиться с дыханием. Руками упираюсь в спинку сиденья по обе стороны от его головы, и я невероятно восхищена, наблюдая за тем, как он натягивает презерватив на себя. Жар собирается внизу живота, спускаясь к промежности, и я мысленно подстегиваю Миллера, желая, чтобы он поторопился. Я теряю контроль, и мое нетерпение очевидно еще больше, когда я смотрю на мужчину передо мной и нахожу затуманенный взгляд синих глаз и влажные приоткрытые губы.

Отодвинув в сторону мои хлопковые трусики, он направляет себя к моему входу, касаясь внутренней стороны бедер, от чего я делаю резкий вдох.

– Опускайся медленно, – шепчет он, перемещая одну руку мне на бок.

Стараясь бороться с искушением, я медленно, дюйм за дюймом, опускаюсь, позволяя воздуху вырываться из легких через рот, запрокинув голову, впиваясь пальцами в кожаное сиденье за его головой.

– Миллер!

– Боже милостивый! – рычит он, его бедра дрожат. – Никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Оставайся на месте.

Полностью опускаюсь на него. Чувствую головку его члена глубоко внутри и дрожу как лист. Бесконтрольно дрожу. Мое тело ожило, отчаянно желая двигаться и разжечь еще большее удовольствие.

– Двигайся, – моя голова падает, находя откинутую на спинку сиденья голову Миллера, его глаза опущены и смотрят на наши бедра. Его волосы в беспорядке, влажная масса прядей, так и зовет меня дотронуться. Что я и делаю. Погружаю пальцы в его локоны и играю с ними, поглаживая и потягивая. – Прошу, двигайся.

– Я сделаю все, что захочешь, Ливи, – он сжимает мои бедра и входит глубоко, вырывая из меня низкий, соблазнительный стон. – Боже, этот твой чертовский звук.

– Не могу сдержаться.

– Я и не хочу, чтобы ты сдерживалась, – говорит он, уверенно двигаясь, заставляя меня стонать еще сильнее. – Я мог бы слушать такую тебя до конца своих дней.

Я лихорадочный комок желания. Он даже любовью занимается размеренно, каждый выход, покачивание бедрами или рывок вперед – идеально выполненное движение, совершенно заводит меня. Мне никогда не будет достаточно.