Одна помолвка на троих
Шрифт:
– Агата! – сказала она, схватив подругу за запястье и сжав его до синевы. – Если я впущу тебя в квартиру, ты будешь потрясена.
– Серьезно? – удивилась та, глядя на Кареткину с подозрением.
– Да! Ты будешь очень сильно потрясена.
– Я уж даже и не знаю… Ты что, взяла на постой пятнадцать студентов-индусов из Института стран Азии и Африки?
Агата сердилась, потому что у нее были невероятные новости, а Кареткина, как всегда, пыталась все испортить.
– Когда войдешь, постарайся сразу взять себя в руки. Дай слово, – потребовала Светка.
– Даю
Кареткина впустила ее в квартиру и посторонилась, освобождая дорогу.
– Лучше бы тебе сразу выпить успокоительное. Я помню, как к тебе пристал какой-то рокер и ты избила его сумочкой.
– У тебя в гостиной рокер? – спросила Агата, быстро миновав коридор. – В косухе и напульсниках?
Ухмылка застыла у нее на губах. В комнате на диване в тренировочных штанах и тапочках из велюра на горе подушек возлежал Роман Стрыкин и читал журнал. Лоб его был заклеен пластырем, на щеке ссадина. Когда Агата вошла, он сначала вытаращил на нее глаза, а потом попытался встать, задрыгав в воздухе ногами. Мягкий диван тянул его назад, и, барахтаясь на нем, Роман удивительно напоминал перевернутого на спину жука.
– Роман? – воскликнула пораженная Агата. – Что ты здесь делаешь?!
Тут Кареткина обогнула ее и, загородив Стрыкина своим тощим телом, гордо заявила:
– Со вчерашнего дня он тут живет!
После чего подбежала к Роману и положила руку ему на плечо. Вот тут-то Агату ослепила догадка, которая дала объяснение всем странностям поведения жениха в последнее время: частые отлучки, чудовищная нервозность, внезапные выезды на объект… Стало понятным и его нежелание не только участвовать в подготовке свадьбы, но даже и разговавать о ней.
– Так ты – отец ее ребенка! – закричала Агата, схватившись рукой за горло.
Роману наконец удалось подняться на ноги. Но, судя по выражению его лица, он с удовольствием провалился бы сквозь землю. Тысячи раз он прокручивал в голове сцену объяснения с Агатой и все равно оказался к этому объяснению не готов.
– Да, я отец, – сказал он шатким голосом. И тотчас бросился в атаку: – Ты настолько не интересовалась мной, что не заметила, как я влюбился в другую!
«Он останется с Кареткиной навсегда, – поняла Агата. – Никакой свадьбы не будет. А это значит… Это значит, что я свободна!» В этот миг она испытала такое нечеловеческое облегчение, что едва не рухнула на паркет, потому что от волнения у нее подкосились ноги. Она-то полагала, что должна сделать выбор между Романом и Глебом, а оказалось, что выбор сделан давным-давно. Роман, конечно, подлый предатель, но бог мой, как это сейчас оказалось кстати! Лучше уж остаться одной, чем идти на компромисс с собственными чувствами. Она ведь знала, что Роман ей не пара, но упорно закрывала на это глаза. Думала, что совместная жизнь примирит их друг с другом. Какая наивность!
Кареткина, хищно следившая за выражением Агатиного лица, не смогла смолчать.
– Ты должна простить Рому, – заявила она с вызовом. – Он не виноват, что полюбил другую! То есть меня…
– Конечно, как же тебя не полюбить-то?! – воскликнула Агата с
– Ты только не нервничай, – попросила Светка и сделала несколько пассов руками, как будто заклинала змею. – Пойми: ты Роману совершенно не подходишь.
– Неправда! – возмутилась Агата. – Я ему отлично подхожу! Это он мне не подходит. Зато он очень подходит тебе, очень.
Роман и Светка обменялись напряженными взглядами.
– Господи, как вдруг изменился мир! – воскликнула Агата сдавленным голосом, воздев руки к потолку. С потолка свисала итальянская люстра, сделанная из сотен маленьких зеркал. В каждом зеркале отражалась ее растянутое вширь лицо. – Воздуха!
– Немедленно открой окно, – закричала Кареткина, пнув Романа кулаком под ребра. – Открой пошире!
– Воздуха стало больше! – продолжала между тем Агата, обращаясь к неведомым силам. – Стало легче дышать!
– Ей легче, – прокомментировала Кареткина, когда занавеска взлетела до самого потолка и ветер пронесся по комнате, взрыхлив бахрому на диванном покрывале.
Агата между тем уронила поднятые руки вниз и тут же наставила на Романа указательный палец.
– Вот что я хочу тебе сказать, – начала она и, на мгновение остановившись, сделала глубокий-глубокий вдох. – Ты подлый, низкий и мерзкий обманщик!
Подлый обманщик моргнул и надул щеки.
– А ты, – она перевела взгляд на Кареткину, – ты просто его вторая половинка. Вы рождены друг для друга. Уверена: вы будете жить душа в душу.
– Агата, ты обязана меня выслушать.
– Выслушаю. Мы с тобой, Кареткина, еще разберемся. А твою наглую рожу, – она повернулась к Роману, – я видеть больше не хочу.
Агата развернулась и пошла к выходу, чувствуя, что освобожденное сердце с утроенной силой колотится в груди.
– Мы же были лучшими подругами! – крикнула ей вслед Светка.
– Были, да сплыли, – бросила Агата через плечо.
Выходя из подъезда, она улыбалась.
Гаврилов как раз выходил из своего кабинета, когда в офис ворвалась Агата.
– Салют! – воскликнула она звонким голосом и отшвырнула стул, попавшийся ей на дороге. – Работы много? Я готова засучить рукава.
– Что это с тобой такое? – с подозрением спросил Макс, утомленный математическими расчетами и переговорами по телефону. – Ты вся какая-то… перелопаченная.
– Я начала новую жизнь, – ответила Агата. – В ней нет места бабникам, подлым изменщикам и котам.
– А коты-то как попали к тебе в немилость? – заинтересовался Макс. – И вообще, что такое ты делала в выходные, что так тебя изменило? Кажется, будто тебя промыли водой с мылом.
– Я расчищала жизненное пространство. Послала ко всем чертям Романа и отменила свадьбу.
– Просто прекрасно, – протянул потрясенный Гаврилов. – Может, тебе нужно было и мозги заодно прочистить? Отменила свадьбу! Ты говорила, что мечтаешь носить обручальное кольцо и ради этого готова поселить в своем доме практически кого угодно.