Одна помолвка на троих
Шрифт:
– Привет, Наташка! Сколько лет, сколько зим!
Они расцеловались, после чего мать Глеба захлопотала возле Пономаревой, усаживая ее на свободное место и заботливо накладывая на тарелку еду: и вареную картошечку, и огурчики, и крабовый салат… Глеб тем временем незаметно отвел Клавдию Васильевну в сторонку и грозно прошипел:
– Бабуля, ты в своем уме?! Зачем ты притащила сюда Пономареву?!
– А что ж такого? – Бабушка сделала большие глаза. – Вовсе ничего такого! Она познакомила вас с Даной. Это важный для вас обоих человек.
– По-твоему,
Клавдия Васильевна гордо задрала подбородок:
– Не кричи на бабку! Я знаю, что делаю. В костер любви следует иногда подбрасывать хворост.
– Какой конкретно костер ты имеешь в виду? – сощурился Глеб. – Дана сидит и скрипит зубами.
– Советую тебе вернуться за стол, – похлопала его по руке Клавдия Васильевна. – Бабушка плохого не сделает.
– Бабушки, знаешь ли, разные бывают. – Глеб никак не мог успокоиться. – Бывают умные, а бывают шибко образованные. Вот от этих последних часто один вред получается.
Между тем за столом в связи с появлением нежданной гостьи царило нездоровое оживление.
– Живу в Лозанне, у меня свое дело, – рассказывала Наташка, положив ногу на ногу. – Дана, а как там поживает твоя фирма по выращиванию насекомых?
– Расширяемся. – Дана улыбнулась, но слишком прямая спина выдавала ее напряжение.
– Наташенька, давай выпьем за тебя! – предложила Инга. – Если бы не ты, дети вряд ли встретились бы и полюбили друг друга.
Пономарева, шикарная и свежая, хрипло рассмеялась.
– До сих пор жалею, что я его упустила, – сказала она, поднимаясь с бокалом в руках. – Пью за тебя, Глебка! Ну, и за тебя тоже, – спохватилась она, подмигнув Дане. – Короче, за вас!
Было ясно, что ей наплевать на кислую улыбку невесты и откровенное неодобрение невестиной матери.
Тем временем на соседнем участке разыгрывались не менее драматичные события. Артем с вытаращеными глазами носился по бурьяну и разыскивал Агату, которая словно сквозь землю провалилась. Ее сумочка с мобильным телефоном осталась лежать в мансарде. Вряд ли она дала бы деру, оставив все свои вещи тут. Он уже обегал окрестности, на всякий случай сгонял на шоссе и проверил автобусную остановку, опросил всех соседей. Но никто ему не помог, Агату никто не видел. Выходило, что она где-то на участке или в доме, но где?
Когда позвонила Клавдия Васильевна, он вынужден был признаться, что потерял главную героиню драмы и понятия не имеет, что теперь делать. Покорно выслушав строгий выговор, он с удвоенной энергией принялся за поиски.
– Где у вас здесь удобства? – спросила Наташка, заступив Глебу дорогу.
Он возвращался от мангала с очередной порцией шашлыков и наткнулся прямо на нее. На ее шифоновой кофточке были расстегнуты две лишние пуговицы.
– Зайди в дом с другой стороны. – Глеб принужденно улыбнулся.
В его жизни сейчас
– Может быть, ты меня проводишь? – Наталья положила ладонь ему на грудь.
Глеб усмехнулся:
– Это тебя в Швейцарии научили флиртовать так откровенно?
– Плачу предательнице той же монетой.
Шашлык катастрофически остывал, а Пономарева никак не желала отцепиться от Глеба.
Неожиданно тот увидел доктора Станева, который с озабоченным видом выскочил из-за угла дома. За ним быстро шла Марго.
– Мне кажется, это она! – воскликнул доктор, поворачиваясь к Марго лицом. – Нужно немедленно увести ее отсюда. Обезопасить. Скажите ее матери…
«Что, черт возьми, он имеет в виду?» – подумал Глеб, не слишком вежливо оттолкнув Натшку и обогнув ее по широкой дуге. Но задать этот вопрос вслух не успел. Послышался шум, взволнованные крики, что-то несколько раз бухнуло, посыпалось разбитое стекло. Заорала автомобильная сигнализация.
Глеб бросился вслед за Станевым и Марго, швырнув блюдо с шашлыками на подвернувшийся плетеный стул.
Когда они выскочили на лужайку перед домом, то ничего ужасного не увидели. Вот только за столом почему-то никого не было. Лишь перепуганные Кристинка и Клавдия Васильевна стояли неподалеку и испуганно жались друг к другу.
– Что случилось?! – воскликнул Глеб, бросаясь к ним. – Что за шум?
– Дана громит Натальину машину, – ответила потрясенная Кристинка.
– Как это?! – закричала Пономарева.
– Уже разгромила. – Кристинка смотрела на нее с жалостью. – Взяла биту, вышла за ворота и… Шофер Леонида Иннокентьевича ее в охапку схватил, иначе она не останавливалась.
Когда Глеб выскочил за ворота, все уже закончилось. Изуродованный автомобиль завывал и мигал оставшимися в живых фарами, стеклянная крошка горками лежала в дорожной пыли. Дана, завернутая в плед, сидела на скамейке перед домом. Невозможно было понять, в каком она состоянии, потому что волосы рассыпались и закрывали лицо. Рядом с ней возвышался шофер, он крепко держал ее за плечи.
«Не может быть, – оторопело подумал Глеб. – Выходит, шофер появился за столом не просто так? Неужели родители Даны предполагали, что может произойти нечто подобное?!»
Антонина Петровна стояла возле дочери со шприцем в руке. Глеб бросился было к ней, но в этот момент она резко повернулась к мужу и, ткнув в него своим грозным оружием, с надрывом сказала:
– Это ты во всем виноват! Я успокою девочку, а ты, будь любезен, объясни ему, что случилось. Глеб, – повернулась она к будущему зятю, – думаю, свадьба откладываеся на неопределенный срок. Дане требуется лечение и специальный уход. Мой муж тебе все расскажет. Ты имеешь право знать.
Глеб смотрел на нее во все глаза. Сейчас она была совсем не похожа на милую домашнюю курочку, которая занята только собой и домом. Она выглядела собраной и энергичной.