Одна против зомби (пьеса)
Шрифт:
Хорькоффа передергивает от воспоминаний. Ника качает головой.
НИКА. А почему тут все заики? От умственного напряжения? Или от специфики труда?
ХОРЬКОФФ. Врачи говорят о "нарушении метаболизма нейронов речевой зоны". У нас куча специалистов побывала. Но излечить моих сотрудников никто не смог.
НИКА. Понятно. Наверное, поэтому у них руки, как стальной капкан. Взять, к примеру, Вашу секретаршу...
ХОРЬКОФФ.
НИКА. Силищи вагон. Если бы она сейчас принялась бы Вас насиловать, то я бы не смогла бы этому воспрепятствовать даже с монтировкой в руках.
ХОРЬКОФФ. Сил и прыти у моих сотрудников хватает. И интеллект неплох. Правда, эмоций мало. У некоторых уже их вообще не стало. Это больше всего нервирует. А к их плохой дикции уже привык.
НИКА. Да и я уже тоже... Ой! А эта хрень через кожу не передается? А то некоторые здешние сотрудники меня весьма интимно облапали.
ХОРЬКОФФ. Судя по заверениям микробиологов, не передается.
НИКА. У-у-у-х! Гора с плеч. Уж очень не хочется в расцвете лет превращаться в ходячего жмурика... Предчувствую, что трудовая эпопея кончилась именно этим. Так?
Хорькофф наливает себе очередную стопку.
ХОРЬКОФФ. Я нарадоваться не мог на своих ребят. Все решения исполняются моментально, никто не болеет и не отпрашивается, умственная деятельность на высоте, все готовы работать хоть круглыми сутками.
НИКА. Круто! Чес-слово, круто! Вот только запашок. Это не есть gut.
ХОРЬКОФФ. И серьезные неполадки с голосовыми связками. На клиентуру это производит жуткое впечатление.
НИКА. И что Вы предприняли?
ХОРЬКОФФ. Я отправил всех Сотрудников к врачам на диспансеризацию. Они сказали, что, дескать, все мои люди здоровы.
НИКА. Фига!
ХОРЬКОФФ. Мы тогда провели обследование нашего офиса на наличие ядовитых веществ в воздухе или воде.
НИКА. Но оно, конечно же, ничего не дало.
ХОРЬКОФФ. И тогда стало ясно, что во всем виноват проклятый препарат. Я запретил его употреблять. Но было поздно.
Хорькофф выпивает стопку и, задумавшись, замолкает. Ника понимающе кивает ему головой.
НИКА. Может большой скандал выйти.
ХОРЬКОФФ. "Большой скандал" уж вовсю разворачивается. Поскольку работа для моих сотрудников теперь единственная цель в жизни, они равнодушны ко всему остальному, даже к собственным детям. Родственники жертв грозят разорить корпорацию коллективным иском.
Ника берется за бутылку. Наливает полные стопки - себе и Хорькоффу.
ХОРЬКОФФ. Скоро банки закроют нам кредитную линию. Клиенты разбегутся,
НИКА. Насчет трибунала - это Вы уж чересчур... А ушлые юристы у Вас есть?
ХОРЬКОФФ. У нас отличные адвокаты и мы отбились бы, но... Последнее медобследование моих сотрудников показало, что у них...
Хорьков вытаскивает из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги. Разворачивает его. Пробегает по нему взглядом. И зачитывает текст.
ХОРЬКОФФ. ...Кроме "изменения внутриклеточного метаболизма", еще и "наличествуют изменения в структурных элементах ядра клеток и нарушение структуры хромосом".
НИКА. Генетика, блин. ДНК, РНК, дрозофилы, двухголовые дети-мутанты, шестихвостые анаконды и тараканы размером с лошадь...
ХОРЬКОФФ. Издеваетесь?
НИКА. Наоборот, сочувствую. Ситуация у Вас - отстойней не бывает. Одним только возмещением морального ущерба по гражданскому процессу не отделаться. Уголовкой пахнет.
Ника, морща в раздумье лоб, берет в руку стопку.
НИКА. Вам припаяют и "нанесение ущерба здоровью средней тяжести", и даже "причинение тяжких телесных увечий". Впаяют нехилый срок. Бульварная пресса будет орать о процессе века. И Вас будут показывать по телеку.
ХОРЬКОФФ. Спасибо, обнадежили.
Хорькофф шумно вздыхает, смотрит на прострелянную фотографию и убирает ее в ящик стола.
ХОРЬКОФФ. Вот так и работаю - как на пороховой бочке. Особенно трудно привыкнуть к внезапному вою. Когда Снежана первый раз завыла в моем кабинете, я чуть не обкакался со страху.
НИКА. Зато дисциплина, небось, у вас тут на уровне.
ХОРЬКОФФ. Любой мой приказ исполняется беспрекословно. Скажу: "Бросьтесь из окна", - лишь спросят: "Из какого именно?"
Хорькофф подходит к окну и окидывает тоскливым взглядом мостовую, словно сожалея, что еще не лежит там с разбитой после падения головой.
ХОРЬКОФФ. И во всем виноват я - доверчивый дуболом, поверивший в сказочку Леонтовича. Еще неделя-другая и разразится такая буря... такая буря.
НИКА (за кадром). А ведь, пожалуй, Хорькоффу и впрямь самый настоящий русский пипец - глубочайший и беспросветнейший. От такого спасти может только чудо... А чем я не чудотворщица?