Одна с половиной недели
Шрифт:
– Тебя не было рядом два года, и писал ты не так уж и часто. Имела я право отвечать на внимание других мужчин? Сам ты тоже, как я понимаю, вел жизнь не девственника.
– Клянусь, именно такую жизнь я и вел!
– И помнил, о чем я тебя просила?
– Конечно помнил! А кстати, о чем?
– Не изменять мне хотя бы первый месяц.
– Но я тебе никогда не изменял и не изменю!
– Душой, что ли?- насмешливо спросила она.
– И телом. Знаешь, если закрыть глаза, на месте любой женщины можно представить
– А на месте любого мужчины тебя,- подхватила она.
– Берегись, я в ревности страшен.
– И не только в ревности. Мог бы и побриться сегодня в постели.
– А ты сегодня в постели могла бы и с месячными подождать. Не так уж и часто встречаемся.
– Все! Пока не побреешься, ко мне не подходи.
– Вот черт! Как на зло забыл бритву.
– Потом купишь, а пока можешь взять мою.
– С удовольствием. Кстати, в каком месте ты им бреешься?
– Увидишь, когда получишь по этому месту.
– Ладно, не будем ссориться по пустякам.- он примирительно поцеловал ее в обиженно выставленную нижнюю губку,- И все-таки ответь, у тебя был кто-нибудь, с кем тебе было хорошо.
– Был один человек... Успокойся, как раз с ним не до чего серьезного не дошло.
– А! Значит с другими дошло?
– Не хочешь слушать, я ничего не буду рассказывать.
– Ладно рассказывай.
– Он подошел ко мне в биллиардной, где я работала официанткой. Он предложил подвезти меня после работы. Не знаю почему, но я согласилась. Остановившись у моего дома, он полез ко мне с пошлыми об'ятиями и поцелуями. Я тогда взорвалась и накричала на него, сказав, что он ничем не отличается от всех здешних мужчин. Почему он считает, что если он имеет собственный бизнес, квартиру и машину, так все женщины дрожат от нетерпения, поскорее улечься с ним в одну койку.
После этого он повел себя совершенно неожиданно. Он сказал, что совершенно бескорыстно поможет мне найти нормальную работу и, вообще, будет помогать мне во всем. Этим он докажет, что не все мужчины этой страны такие дегенераты, как я он них думаю.
– Можно подумать, он сдержал слово.
– Вообрази себе, сдержал.
Они лежали на огромной постели в номере отеля. Их тела были покрыты потом и его кремом. Он размышлял о том, что с ними будет дальше. Через неделю она уезжала к матери на четырнадцать часовых поясов вперед, а он должен был возвращаться на один часовой пояс назад.
– Смотри, побежали твои детишки.- сказала она.- Ты не боишься, что я могу забеременить.
– Если тебе ребенок не нужен, отдашь его мне.
– Ты что, идиот? Я на одном конце света, ты на другом. Вдруг ты больше не позвонишь и не пришлешь письма. Допустим, женишься на другой и забудешь обо мне.
– Разве я забыл тебя до сих пор? Видели бы меня в этой стране, если бы не ты. Нет, мы теперь с тобой неразлучны, даже если и не находимся рядом. В нас произошли какие-то изменения на уровне судьбы,
– А где ты научился это делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Доводить меня до оргазма всего лишь держа между моих ног ладонь.
– Сам не знаю. Просто я сосредотачиваюсь и чувствую, как через ладонь идет какой-то ток, как будто у нас с тобой одно кровообращение. И чем больше возбуждаешься ты, тем больше этот ток. У меня ощущение, что через руку я кончаю сам.
– Невероятно. А потом ты делаешь все так медленно - я просто умираю.
– Наверное, дело здесь не во мне.
– А в чем?
– В тебе. Ты сама не знаешь, какая ты потрясающая женщина в постели.
– Нет, все дело в тебе. То, что я испытываю, я испытываю только с тобой. А ты? Скажи, с другими женщинами у тебя происходит все также?
– Мне трудно сравнивать. Оргазм никогда не бывает одинаковым. Каждый раз ты не знаешь, что с тобой будет происходить. Каждый оргазм уникален. Сколько бы их не было, это событие всей жизни, другого подобного не будет.
– Но со мной он сильнее, чем с другими?
– Оргазм не поддается определению "сильнее или слабее". Каждый из них это целая вселенная. Могу только сказать, то, что я испытываю теперь, нельзя и сравнить с тем, что испытывал начинающим юношей.
– Да, сейчас с тобой происходит что-то невероятное. Под конец мне даже становится страшно, так ты бьешься в судорогах.
– Мне кажеться, мы с тобой подходим друг к другу, извини за пошлое сравнение, как ключ к своему замку. Ты очень красивая там. Да, да, не удивляйся, там тоже можно быть красивой и не очень. Я просто могу любоваться твоими "лепестками" и получать от этого удовольствие.
Он встал и направился к ванной комнате.
– Ты куда?
– В туалет.
– Покажи, как ты писаешь.
– Зачем тебе это?
– Просто так.
– Пожалуйста, смотри, мне не жалко.
– ...так здорово!
– Я тоже каждый раз обалдеваю.
Они блуждали по узким лабиринтам старого города в поисках святынь трех религий. С обеих сторон улицы арабские торговцы ловили каждый их взгляд, в надежде найти в нем малейший намек на заинтересованность их товаром. Он был сама скала, она же так крепко сжимала в кулаке палец его руки, что магазинным зазывалам нечего было и надеяться ее вырвать.
Наконец ее женское сердце не выдержало. Наткнувшись в очередной раз взглядом на лоток с разнообразными украшениями, она вдруг вспомнила, что не успела купить подарка для мамы. Торговец не моргнув глазом запросили за выбранное ею украшение сотню и не огородом меньше. Он попытался было по всем правилам свободной торговли двинутся к следующему лотку, поинтересоваться, по чем такие же бусы там, но плотная стена окруживших их зазывал как-то подозрительно нахмурилась и сдвинула ряды. Руки они держали под длинными одеждами.