Одна судьба на двоих 2

Casperdog

А тут ещё совершенно неожиданно выяснилось, что помещения клиники кто-то напичкал жучками, причём явно не самоделками. А обнаружилось это совершенно случайно — на утро, как дед с братом уехали, в первой смотровой перегорела одна из ламп на потолочном светильнике. Электрик, что снял плафон, и обнаружил посторонний предмет, который сотрудники охраны классифицировали как видеозакладку. Отец, к которому она обратилась за помощью, хоть и ушёл на пенсию, задействовал давние связи и на следующий день все помещения тщательно проверили спецы ФСБ с кучей хитроумных устройств. Было найдено множество как аудио, так и видеозакладок, которыми были напичканы как сами помещения, так и техника и электроника, что использовались в клинике. Их было столь

много, что было похоже на идиотизм — вот скажите, на кой в служебном туалете ставить аудиозакладку чуть ли не под каждый унитаз? Или, к примеру, видеожучки в светильниках в комнатах ожидания, где селились пациенты, что приехали из других городов? Бред, да и только. И, собрав более полусотни «жучков», офицеры Конторы отбыли, а через неделю уборщица пожаловалась, что ночью её кладовка, где хранились бытовая химия и всяческий инвентарь, была вскрыта неизвестными и внутри всё перевёрнуто. Охранник, что дежурил те сутки, никого не видел и никого в помещение клиники не впускал. Что бы доказать, что службу нёс добросовестно, вместе с Ариной час сидели и просматривали записи со всех камер наблюдения, что контролировали помещения и коридоры в клинике. И в самом деле, на изображениях никого не увидели, но та дверь в злосчастную кладовку, что была видна на одной из камер, и в самом деле несколько раз резко, без всяких видимых причин, открылась и закрылась сама собой, словно ту со всей дури пинали ногами. После ночного происшествия вновь пришлось звонить отцу и в очередной раз специалисты ФСБ изъяли не меньше десятка «закладок», которые в первый раз ну ни как не могли пропустить. Более того, напугало другое — на все новые "жучки" были нанесены какие-то непонятные символы, которые никак не соотносились тому предприятию, где могли быть изготовлены. Арина попросила помощи уже у специалистов Братства. Приехавшие оттуда инженеры по безопасности прошли от подвального до чердачного помещения, тоже найдя полдесятка «закладок», в этот раз тщательно исследовав и комнату уборщиц, высказав предположение, что, скорее всего, здесь нужен более тщательный осмотр, причём настоятельно рекомендовали проведение обряда экзорцизма, так как в паре помещений клиники аномальный фон просто зашкаливал. Непонятные знаки, что также были найдены и определены как неизвестные по сути предназначения, в этот раз нанесённые несмываемой краской, словно в качестве издевательства располагались в различных укромных местах, вплоть до потолка.

Через пару дней обряд изгнания провели, и вся чертовщина резко прекратилась. Ни закладок новых не было найдено, ни покушений на имущество уборщиц более не совершалось. Но вчера утром одна из живущих в комнате ожидания пожаловалась медсестре, что ночью ощутила на себе пристальный взгляд, от которого ей стало страшно до жути. И клялась, что ей это не привиделось, а было на самом деле… Вообщем, врачи, медсёстры и обслуживающий персонал две недели боялись ходить по коридорам клиники, шарахаясь от малейшего непонятного шума. И только глядя на постоянно сосредоточенную и работающую, как ни в чём ни бывало, Арину Сергеевну, сотрудники на время приободрялись, становясь самими собой.

Так дальше продолжаться не могло, и девушка это прекрасно понимала. Даже усиленная суточная охрана и обход всех помещений через каждые полчаса ничего не выявили. А вчера вечером, непонятные знаки вновь были замечены медперсоналом, теперь и в смотровых, куда доступ был категорически запрещён всем работникам кроме врача и медсестры.

Печальные размышления были прерваны Аристархом.

— Арина Сергеевна. Сейчас будет звонить Ваш брат, Антон Сергеевич.

Не успели стихнуть звуки голоса, как смартфон девушки зажужжал на виброзвонке.

Нажав соединение, Арина услышала в динамике родной голос.

— Привет, солнышонок. С Днём рождения тебя, любимка. Я первый тебя поздравил? Как всегда?

Арина, словно в отместку, демонстративно хмыкнула.

— Не угадал. Второй. Первый раз за все годы.

В

трубке повисло молчание. И только спустя полминуты последовал осторожный вопрос.

— И кто тот счастливчик, что в половину седьмого утра тебя уже поздравил? Прости, конечно, ты девочка большая, имеешь право на личную жизнь, но, мне кажется, и я имею право задать подобный вопрос.

— Тебя интересует только это? Или ещё что-нибудь? Например, как я себя чувствую? Или как в клинике идут дела? Или как самочувствие родителей? Нет? Только имя того, кто меня сегодня поздравил первым? Знаешь, умолчу на твой вопрос, задав встречный. Когда ты явишься на работу? Или теперь мне одной предстоит тянуть лямку да пенсии? Знаешь, я ведь не лошадь и очень устала за эти дни, когда на меня свалилось множество проблем, о которых тебе нет дела. Прости, не могу сейчас вести беседу. Скоро выходить, а я ещё не одета.

— Прости, Арин. Что за проблемы? На работе или у тебя лично?

— Повсюду. Не хочу и не буду жаловаться и загружать тебя проблемами клиники и личными, коль за все прошедшие дни, как Вы удрали из дома, ты соизволил позвонить только сейчас, впервые. Вот когда или, точнее, ЕСЛИ ты вернёшься к своим обязанностям руководителя клиники, всё и узнаешь. Всего тебе… братик!

Арина отключила связь, а на её глазах появились слёзы.

— Арина Сергеевна, — раздался голос Аристарха. — Простите, что невольно слышал Ваш разговор, но, как мне кажется, не стоило так вести беседу с Антоном Сергеевичем. Он и в самом деле беспокоится о Вас. Я ведь…

— Подожди, Аристарх, — девушка подобралась, а её глаза мгновенно преобразились. — Будь добр, скажи, если не секрет — ты почувствовал звонок моего брата или знал заранее, что он позвонит?

— Не знал. Как бы объяснить… Я чувствую за несколько секунд, когда сработает любой телефон в доме. Ваш ли, Антона Сергеевича или Дмитрия Михайловича.

— Та-аак… — Арина что-то лихорадочно соображала. Потом, схватив смартфон в руку, попросила домового появиться во плоти. И, когда в дверь вежливо постучали, Арина разрешила войти.

В костюме-тройке, с пенсне и часами в жилетке, Аристарх выглядел как на картинке из позапрошлого столетия, хотя и придерживался моды именно что конца восемнадцатого века.

— Аристарх Никифорович, у меня кое-какая мысль в голове возникла, главное, что бы не убежала. Вот только не надо ёрничать, хорошо? Вы только что сказали, что чувствуете сигналы радиоволн, которые связывают телефоны в этом доме с другими.

— Не с другими, а с ретрансляторами вышек сотовой связи, на которые подаётся…

— Стоп! Я в курсе, что Вы, уважаемый, всё-всё на свете знаете. Вам бы преподавать в Университете историю, как минимум, а не утаскивать мои трусы из ванной, пока моюсь, и тайком от всех их стирать. Вопрос не в этом. Можете сказать, а другие радиосигналы или электросигналы Вы способны ощутить? Или, скажем, когда работает видеосьёмка или происходит процесс фотографирования?

— Не могу утвердительно или отрицательно ответить на Ваш вопрос, уважаемая….

— Аристарх, давайте проще и по имени. Времени чудовищно мало, а сделать нужно много. Давайте проведём эксперимент. Вы выйдете из комнаты, но дверь оставите открытой. Я же буду включать на смартфоне видео или включу фотоаппарат и буду беззвучно делать снимки. Важно узнать одно — Вы сможете определить когда происходит сам процесс сьёмки или когда устанавливается связь по телефону с другим абонентом. Попробуем?

— Отчего не помочь Вам? Я готов. — Пожилой мужчина демонстративно вынул из кармана пиджака коробочку, вынул оттуда затычки и вставил их в уши. Увидев недоумённое выражение на лице девушки, пояснил. — Так мне не будут мешать посторонние звуки. Когда выйду в коридор, начинайте, а я попробую уловить что происходит в комнате. Вы это хотели?

Арина кивнула и, через несколько секунд, когда Аристарх Никифорович покинул комнату, взяла в руки телефон, предварительно выключив все звуковые сигналы.