Одна судьба
Шрифт:
— Mio Dio, cos'e questo incubo?![1] — Эзио закрывает рот ладонями, сложив их как будто бы в молитве.
Вот сейчас они ходят из одной палаты в другую, растерянные, а где-то и с таким видом, что их вот-вот вывернет наизнанку.
— Куда он подевался?
— Что он делает с ними после? Я был в морге и там нет ничего похожего на это.
— Может есть печи?
— Есть монстры, — цедит Раф, сам едва сдерживая рвущийся из груди крик. — Они не оставляют следов.
— Он же ученый, — Стэн заглядывает в очередную палату, осуждающе качает
— Найдем его и расспросим. Но для начала надо избавиться от тех, кто остался.
Он имеет ввиду остальных вампиров и пока не задумывается над тем, что будут делать остальные. Решение приходит само Марко, перестав обнимать не то рыдающего, не то молящегося вампира, ломает стоящую в коридоре капельницу, превращая ее в уродливое копье.
— Надо покончить с этим! Сжечь все! Чтобы не осталось ничего! Ищете топливо и все что горит!
Он толкает дверь в первую попавшуюся палату, женщина в ней не кричит и не просит, слышно несколько сначала глухих, а потом чавкающих звуков.
— К делу! Чего вы стоите? Разве не за этим мы пришли сюда?
Все смотрят на Рафа, но тот отворачивается и идет по коридору.
«Я не стану делать этого. Не стану! Черт бы их всех побрал!»
Если он сделает это хотя бы раз, тогда спрашивается зачем он покинул Лондон и оставил ее там? Стоял бы рядом, смотрел, как она погибает!
«Пошли они все к дьяволу!»
Рафаэль пришел за другими, за преступником, что в свое время избежал наказания за одно преступление, но не сделал никаких выводов и совершило другое не менее масштабное преступление. Он ищет зачинщика этого всего, но пока натыкается на полные надежды глаза, за которыми он так и видит Александру.
«Пусть у нее все будет не так! Пожалуйста! Я прошу тебя! Пусть я останусь здесь навсегда! Забери меня! Но пусть она будет живой! Иначе, для чего всё это? Зачем нужно было ее спасение? Этот ребенок? Чтобы наказать меня? Указать мне мое место? На мою ошибку? Что не стоило вмешиваться в твои дела?»
Он распахивает двери кабинетов, что теперь заняты компьютерами, электронными микроскопами и медицинской аппаратурой. Ему все кажется, что Дерек вышел только что, но это лишь иллюзия.
— Вчик!!! — звенит челюсть от смазанного удара.
Затаившийся за дверью вампир, старается вцепиться ему в волосы и ударить коленом в лицо, ухает, как резко сдувшийся шар и отлетает в сторону. Раф успевает подскочить к нему до того, как тот поднимается — шейные позвонки мужчины трещат, как игрушка буддийского монаха. Он не раздумывает слишком долго, погружая тяжелый ботинок в голову незадачливого вояки, а потом и вовсе достает зажигалку. Пара капель жидкости для розжига, брошенная спичка с огоньком пламени на ней. Огонь заходится быстро. Вампир не кричит, только дергается, а через какое-то мгновение съеживается, напоследок ярко полыхнув и осыпавшись на еще светлый ковролин темным пеплом. По нему бьют струи воды сработавшего датчика пожарной безопасности,
— Правда странно?
Рафаэль оборачивается, глядя на застывшего в дверях вампира. Тот оглядывает помещение, отмахивается от едкого дыма, который исчезает также быстро, как и ярко вспыхнувшее пламя. Арчибалд, тот самый которого так ловко подставила Алекс входит в помещение, назначение которого еще угадывается по многочисленным ящикам медицинских карт в них. Редкие из них открыты, корешки документов покрывает толстенный слой пыли.
— Вы так сильны и быстры, ваши кости из металла, а горите вы чуть лучше, чем кусок деревяшки.
— Зато пахнем мы не так вкусно, как вы. Не как кебаб из свинины.
_____________
[1] Мой Бог, что это за кошмар?!(итал.)
Раф изображает улыбку — короткую и вежливую. Так как любят улыбаться все англичане. У этого вампира большой пунктик по душу таких как Рафаэль и не понятно, чем они не угодили ему больше прочих. Все дело в МакКена. Они не понятно и где и как схлестнулись с ним когда-то и есть такое подозрение, что миролюбивая Стейси хорошенько наподдала этому наглому типу.
— Там нет девки, здесь нет Менгеле. Кажется мне что ты пытаешься прикрыть свои собственные прегрешения!
Врезается в спину Рафа, но тот только ведет плечами и продолжает путь, прислушиваясь к шуму, раздражаясь от посторонних звуков. В одной из комнат, в гигантском рукаве томографа он находит женщину, что зовет на помощь не в силах выбраться из него самостоятельно.
— Пожалуйста! Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда!
В аппаратной никого нет, но в том, что здесь был кто-то из вампиров и ушел отсюда совсем недавно — нет никаких сомнений.
— Сейчас!
На этом этаже нет никого кроме него и женщины. Наверное. Однако, будет бесчеловечно оставить ее вот так.
— Я вытащу вас! Перестаньте кричать!
Он жмет на кнопки.
Койка на автомате выдвигается из трубы, выставляя ему на обозрение заплаканную женщину, но Рафа привлекает ее живот. Он обычный. Отличается от тех, что он повидал этажом ниже и по цвету, и по форме. Женщина выглядит не в пример лучше остальных — ее цвет кожи обычный.
— Где он? Он тут? Кто вы? Пожалуйста не надо меня в палату! Отпустите меня! Я ничего не скажу! Не забирайте моего ребенка! Умоляю вас!
Незнакомка пытается ухватить его за руку, потом замирает. Ее глаза расширяются от испуга. Она хватается за живот. Об пол ударяется звонкие капли отошедших вод.
— Как давно он ушел отсюда?
— Пожалуйста! — шепчет она потрескавшимися губами. — Не оставляйте меня здесь! Вы ведь не такой как они.
Он такой и у него для нее плохие новости.
— Я сейчас позову подмогу!
— Не уходите!.. Начинается! Вы чувствуете! Как я останусь тут одна? Пожалуйста!
Она прижимает его руку к животу и тут же отбрасывает ее. Рафаэль знает, чего она испугалась — он куда горячее, чем обычные люди.