Одна судьба
Шрифт:
— Куда он мог направиться?
Они смотрят на него с надеждой, позабыв о потасовке, которую он вероятно не забудет никогда. Джейк рассказывает все что знает. Ему нечем порадовать их и обнадежить, кроме одного единственного совета — искать здания по типу этого. Но это иголка в стоге сена.
— На пару слов, — говорит он в конце концов, обращаясь к Хеллингеру.
Глава 22
— Чей это ребенок? — спрашивает Джейк, стоило им только оказаться подальше от любопытных глаз.
Проводка в коридоре искрит и
— Это надо спросить у тебя.
Раф отстраняется от него. У Джейка есть все поводы для того, чтобы злится, ревновать, приходить в бешенство и волноваться, но держал бы он себя в руках. Ему вот тоже хочется многого, но Рафаэль руки не распускает.
— Прекрати юлить! Ты прекрасно понял, о чем я тебя спрашиваю.
— Не понял, — отвечает Хеллингер в такой же резкой манере. — Поэтому отвечаю так как понял.
Несколько коек, стоящих в коридоре, приходят в абсолютную негодность. Их очередная короткая потасовка, они задевают несколько свисающих проводов, отчего рушится навесной потолок, вываливая пыль и мусор, мотки смотанной проводки на пол прямо на разрушенную мебель. Все продолжает рушиться в цепной реакции, уходя все дальше и дальше и по коридору, пока не замолкает где-то на лестнице.
— Марко, Эзио надо проверить лестницу и вентиляционные шахты!
Дерек не мог уйти. Он не верит это, потому как они подходили к зданию, взяв его в кольцо, никто не смог вырваться сквозь их оцепление.
— Я видел, как она смотрит на тебя! Я видел чертовы фотографии из Ботанического сада! Твои послания и чертовы лимоны.
Джейк кричит, Раф едва различает слова из-за воя снаружи. Морган не сводит с него глаз, тяжело дышит, всем своим видом показывая, что он не шутит, но Рафаэль не спешит отвечать на его обвинения.
— Понятия не имею, о чем ты. Засунь свои претензии и фотографии, знаешь куда?! Если ты не умеешь дружить с кем-то, не засунув ей руки под юбку, то это не мои проблемы.
Все они хорошо врут. Кто-то предпочитает не делать этого, а кто-то делает это ради кого-то, чтобы упростить ему жизнь.
«Может не стоит делать этого?! Послать все к черту! Выполнить свое слово? Да, забрать ее к себе! Она не сможет ненавидеть вечно!»
Сможет. После подаренного бессмертия у нее это получится. Вряд ли она посчитает это даром. Уйдет к Джейку, а тот простит. Все это будет похоже на кошмар, еще худшую его разновидность, что творится сейчас.
— Что случилось в море? Почему ты увез ее на материк?! Почему она ушла за тобой?
Джейк отходит. Он трет лицо руками, некоторое время стоит вот так, раскачиваясь, из него вырывается стон — его наконец-то отпустило, но только это еще не всё.
— По-твоему, ей было бы лучше здесь?
Рафаэль прекрасно понимает его. Да вот только это не всё. Он обводит взглядом пространство вокруг. Единственное место хоть как-то напоминающее цивилизацию. Ни огня, ни электричества, скудные припасы в захолустье и богатства населенных монстрами супермаркетов.
— Здесь? С этим чертовым садистом, которому плевать
Он замолкает, качая головой. Это неважно. Жалость Джейка, она ему без надобности.
— Ты ведь видел этих женщин. С чего ты решил, что Алекс ждет иная судьба? Только из-за того, что ты братец его подружки? Ей было плевать, когда она отправляла ее со мной, монстром, что не сможет продержаться слишком долго без крови. Она прекрасно знала тебя, что ты не сделаешь ничего, отпустишь Алекс, пойдешь за ней, будешь слушать, заглядывая ей в рот.
— Советую тебе закрыть свой.
Это все, что он может сказать на это. Джейк знает за что невзлюбил этого вампира. Дело не только в Алекс и ревности. Он однажды продемонстрировал ему свое презрение, посмеялся над тем, что тот вцепился в свою драгоценную жизнь, в которой не было ничего, никакого смысла. Жизнь не простила ему этой надменности и вот теперь Раф говорит ему об этом и хуже всего, что он прав. Еще противнее то, что у него был и смысл, и возможность сотворить что-то стоящее, только Хеллингер и его команда украли у него и это.
— Не было никаких отношений кроме тех, что ты видел. Все остальное лишь плод твоего больного воображения.
— Тем не менее, ты здесь, она — там. Вы оба живы.
На лице Рафаэля появляется неровная усмешка.
— Тебе вероятно хотелось бы, чтобы было иначе, только бы доказать мне, как ты подавляюще прав?!
Они молчат, не сводя друг с друга ненавидящих взглядов. У каждого из них есть претензии к друг к другу, но только все они заканчиваются на Александре. Раф не сдастся и до последнего будет лгать ему. Он очень надеется на то, что все это не зря.
— Я бы не пришел сюда и не стал говорить тебе ни о чем будь все так как говоришь ты.
Джейк лишь выгибает бровь в ответ на это. Он хочет, чтобы тот объяснился.
— Я бы хотел, чтобы она была со мной и говорила только лишь обо мне, как делала все это время, склоняя твое имя. Я бы забрал ее и дал ей всё, свободу и покой в том числе. Но…
Раф замолкает. Ему не нужно говорить всего этого. Мужчины редко делятся чувствами даже с друзьями, а тут он, его соперник, которому он уже проиграл.
— У Кросби есть кое-что для тебя или, он уже передал тебе это?
— Почему не у тебя?
Это подозрительно, — вот что думает Джейк об этом. Если они такие друзья, то отчего Алекс не доверилась ему?
— Она не верит мне. Видишь ли, я обманул ее. Спас свою жизнь путем шантажа, жестоких условий, обменял на ее любовь и счастье в этом райском месте и, отправляясь сюда, не смог пообещать ей, что с тобой ничего не случится.
Джейк не верит ему и понимает, что вряд ли поверит ей. Слова Карен, однажды вложенные в его голову, не желают выветриться или трансформироваться во что-либо другое.