Одна Зима на двоих
Шрифт:
— Что смешного? — тут же раздался голос Харли, — Манила встань!
Рыжеволосая девушка покраснела и поднялась с лавки:
— Простите.
— Простите? Вам напомнить, что произойдет с теми, кто не выполнит условия? Они проснутся, посреди зимы. В одиночестве. Среди снега и холода. А там, — смотрительница указала рукой на мутные окна, — будут рыскать андериты в поисках жертвы. И я даже боюсь предположить, что они сделают с теми, кого найдут. Кто-то еще считает, что матушка рассказывает смешные вещи?
Все смущенно потупили
— В купальню пойдешь последняя, — отрывисто произнесла она, снова обращаясь к Маниле, — а сначала отмоешь все котлы на кухне. Одна! Да так, чтобы в каждом их них я могла увидеть свое отражение!
Жизнь в монастыре была непростой.
Ким снова ослушалась смотрительницу удела — тайком пробралась на кухню, где бедная Манила терла закопчённые котлы. Вместе они справились с заданием гораздо быстрее и веселее. Болтали о всяких глупостях, мечтали о следующей весне и гадали, какие сны придут к ним долгой зимой.
— Мне бы увидеть хоть одним глазком наш старый дом, — грустно сказала Манила, — мама вставала рано утром кормить кур, отец уходил в поле на сенокос, а я убегала на берег реки. Я помню, как по воде стелился густой молочно-белый туман, едва слышно шелестели камыши и тихо плескались караси, пытаясь поймать плавунов.
— Красиво.
— Да. Я была там счастлива, а потом проснулась моя магия, и все изменилось. Соседский мальчишка увидел, как я кружу в воздухе осенние листья, и все рассказал взрослым. Темные стражи пришли за мной на следующий же день, — девушка поморщилась от горьких воспоминаний, — на этом сказка закончилась, и началась жизнь в долине.
— Ты хоть что-то сохранила в памяти, а у меня и этого нет. Я в городском приюте росла, — Ким равнодушно пожала плечами, — а там ни камышей, ни тумана над рекой. Никакой разницы с монастырем Россы нет. Разве что на зиму не укладывают спать.
Изгнанные всегда с тоской вспоминали тот лень, когда проклятая магия проснулась, и за ними пришла Темная Стража, чтобы отправить в изгнание. Тосковали все. Кроме Ким. Она не жалела о своем прошлом. Да и о чем жалеть, если жизнь в приюте каждый день напоминала войну? Кто старше и сильнее, тот и прав, а сильной у нее быть не получалась. Слишком маленькая, слишком худенькая и бледная, чтобы отстоять свое место.
…День, когда магия пришла, навсегда отпечатался в ее памяти.
На улице бушевала гроза, дождь лил как из ведра, захлестывая под старую крышу, и гремело так, что стены тряслись. Сквозь нескончаемые раскаты с улицы донеслись голоса и смех мальчишек, а потом раздался дикий визг, переходящий в жалобное скуление. Она подскочила к окну, пытаясь рассмотреть сквозь мутную пелену, что происходит во дворе.
Большом Сэм и его прихвостни, насквозь сырые, но отвратительно счастливые и довольные, мучали старого приблудного сна. Он уже не мог встать на перебитых лапах и нелепо барахтался в грязи по-собачьи рыдая,
Тогда Ким не выдержала. Выскочила из своей комнаты и со всех ног побежала на улицу. В груди пекло, перед глазами стояла пелена слез, и она думала лишь о том, что ей надо добраться до умирающего пса.
Она нашла его на куче, наполовину заваленного мусором и отходами. Он был еще жив, из глаз катились крупные слезы, смешиваясь с дождем и теряясь в жесткой шерсти.
Увидев девочку, он едва слышно зарычал.
— Тише, тише, Дружок.
Он узнал ее, слабо вильнул перебитым хвостом и тут же заскулил от боли.
— Потерпи, маленький, потерпи, — она забралась на кучу и опустилась рядом с ним на колени. Руки дрожали, когда прикоснулась к шишковатой, неровной голове. Было очень больно. За него. Эта боль требовала выхода, давила, душила, выворачивала наизнанку, звала за собой.
И тогда случилось это.
Ким закрыла глаза и, не понимая, что делает, позволила этой боли хлынуть наружу. Ладони нагрелись, пустота в груди наполнилась чем-то горячим и пульсирующим. Дрожавший пес затих…а спустя минуту поднялся, благодарно лизнул ее в щеку и убежал.
— Ведьма! — раздался крик, разрушающий волшебство момента, — малявка Ким — ведьма!
Пацаны вернулись, чтобы добить собаку и стали свидетелями того, как Ким ее спасла.
— Не трогайте ее, вдруг заразная! — Сэм никогда не отличался смелостью и сейчас отступал за спины остальных мальчиков, а потом и вовсе бросился к дверям, вопя во весь голос, — ведьма!
Тем же вечером Темные Стражи пришли в приют и молча забрали перепуганную девочку. Никто не вышел ее проводить, никто не заступился, да и не расстроился — лишние рты в приюте были не нужны.
Следующий рассвет Ким встречала уже в монастыре Россы. Ее переодели в серое платье послушницы, выделили койку в общей спальне и познакомили с остальными. В монастыре жили женщины разных возрастов, и у каждой из них была магия. У кого-то лишь слабые отголоски, а у кого-то полыхала во всю силу. Кто-то мог взглядом разжечь огонь в камине, кто-то вызывал дождь, а она могла лечить. Исцеляла легкие порезы, ушибы, головную боль и бессонницу, но такого потока, как тогда, с дворовым псом у нее больше не было. Дар будто испугался сам себя и затих.
— Это последний. — Манила с трудом отодвинула от себя тяжелый котел. На его начищенных боках действительно можно было рассмотреть свое отражение.
— Да, — Ким поднялась с пола, вытерла ладони о подол и направилась к окну, — я вылезу здесь, а ты зови Харли. Встретимся у купальни.
— Спасибо, за помощь.
Предбанник в купальне уже начал остывать.
— Поторопитесь, — гаркнула смотрительница, когда девушки вошли внутрь, — чтоб до блеска себя отмыли. Приду, проверю!