Одна Зима на двоих
Шрифт:
Ким засмотрелась на них, завидуя легкости и свободе, и споткнулась, чуть не упав навзничь.
— Пожалуйста! — просипела обессиленно, — кто-нибудь!
…Где-то за спиной раздался тихий шелест маленьких камушков, скатывающихся вниз по склону. Ощущение чужого взгляда обрушилось так же внезапно, как и сознание того, что на здесь больше не одна. В ущелье кто-то был, как она и просила. Вот только вместо облегчения, Ким почувствовала, как на затылке волосы встают дыбом.
Девушка замерла, боясь лишний раз пошевелиться, и вся превратилась в слух, пытаясь
Стараясь не делать резких движений, она аккуратно глянула через плечо, проскользила взглядом вверх по каменистой насыпи, поднимаясь все выше, пока наконец не достигла узкого выступа, нависающего над землей на высоте нескольких метров.
Оттуда, припав на передние лапы, за ней неотрывно наблюдал черный зверь.
На нем не было ни украшений, ни знаков отличия, присущих кхассеру. Его глаза были черные, как сама ночь, и в них не было ни единого человеческого отблеска. Просто дикий зверь, который рассматривал ее как добычу и предвкушающее облизывался, проводя языком по белоснежным длинным клыкам.
Ким бросилась бежать за мгновение до того, как он сорвался со своего места. Каким-то чудом уклонилась от первой атаки, проскочила между двух валунов, стоящих так близко, что преследователь не мог ринуться следом. Тяжело взмахнув крыльями, он взмыл в воздух, перемахнул через преграду и обрушился вниз.
Ким взвизгнула, когда его свирепое рычание наполнило узкую расселину многократно отражаясь от ее стен и усиливаясь до оглушающего рева. Снова бросок, и снова ей повезло — зверь промахнулся, неловко задев крылом за каменный выступ.
Он злился. Рычал все громче, пытаясь настигнуть верткую добычу, а Ким как заяц, с неизвестно откуда взявшимися силами, сновала между камней, стараясь избегать открытого пространства.
В очередной раз промахнувшись, он взмахнул тяжелыми крыльями, поднимая воздушный поток такой силы, что просто сбил ее с ног.
Она споткнулась, упала на колени, ободрав их до крови, но тут же вскочила. Ее единственным спасением был тот узкий лаз, в котором она отлеживалась после пробуждения. Туда зверь точно не сможет протиснуться, но для этого надо преодолеть широкое место, в котором у него не будет ограничений и препятствий.
Она побежала, перекакивая через разломы в земле, перекатываясь по гладким камням, не оглядываясь и чувствуя, что с каждым мигом хищник все ближе. Сердце билось на разрыв, мышцы работали на пределе, но она все равно не успевала. Она уже ощущала его дыхание на своем затылке. Еще немного и жестокие челюсти сомкнутся на ее теле…
Яростный рев снова сотряс стены ущелья. И принадлежал он не тому, кто ее преследовал. Другому. Не менее опасному и злому.
Ким только успела прижаться спиной к скале, когда прямо перед ней с неба камнем обрушился зверь песочного цвета. Раскинув крылья, он встал на пути дикого хищника и зарычал.
Они смотрели друг на друга, оценивая, готовясь, и никто из них не собирался отступать. Хищник
Ким жалобно заскулила, когда два зверя — один дикий, второй с золотыми браслетами на лапах — ринулись навстречу друг другу. От их жуткого рева содрогнулось все ущелье. Они рвали друг друга когтями, зубами, жалили, били жёсткими крыльями. Не было никаких вполсилы, как тогда на площади с кострами, когда трепал Брейра за наглость и неповиновение. В этот раз бой был ни на жизнь, а на смерть. Дикий хищник не знал сомнений и страха, он дрался за то, что считал своим. Как и Хасс.
Ким не могла разобрать, где кхассер, а где тот, другой. Они сплелись в смертоносный клубок, который скрывали то клубы пыли, то обломки каменных игл, которые они сшибали на своем пути. Там, где они пролетали, на каменных плитах оставались кровавые следы. Ким смотрела на них и молила Трехликую только об одном — чтобы это была не кровь Хасса. Он не может погибнуть, защищая ее. Не должен!
От страха за своего хозяина у нее разрывалось сердце. Она сама не могла себе объяснить почему так, но задыхалась, когда видела, как черных зверь впивается когтями в песочную шкуру кхассера.
Перевес был то на стороне одного, то на стороне другого, но все-таки Хасс оказался сильнее. Как всегда.
Сбив противника с ног, он навалился на него сверху, не давая возможности встать. Сомкнул челюсти на чужом горле и держал до тех пор, пока рваное дыхание не сменилось беспомощным бульканьем. Зверь захрипел и забился, под ним расползалось багровое пятно, а Хасс продолжал держать, придавливая все сильнее, пока изодранные черные крылья не дернулись в последний раз и безвольно упали на землю.
Вжимаясь спиной в стену, Ким смотрела на Хасса. На то, как он стоит над поверженным хищником, как подрагивают угрожающе поднятые крылья, а с жала на конце хвоста падают густые капли крови. Он был потрепан. По боках остались глубокие следы от когтей, край одного крыла превратился в лохмотья, морда была залита кровью. И не понятно кому она принадлежала. Кхассеру или дикому зверю.
Дрожа от напряжения, Ким переступила с ноги на ногу, и в тот же миг Хасс оказался рядом. Уже в человеческом обличии. Злой, настолько, что воздух вокруг накалился. Внутри него все кипело и клокотало от ярости.
— Как ты посмела сбежать! — схватил за горло и с такой силой впечатал в каменную стену, что у нее перед глазами поплыли красные круги.
Она цеплялась за его руку, пытаясь разжать пальцы, но они словно были сделаны из стали и сжимались все сильнее, перекрывая кислород.
Еще немного и он задушит ее так, же как зверя.
— Я… — Ким сипела, ловя воздух посиневшими губами, — я…не сбегала.
— Врешь! — снова удар об стену. В этот раз кулаком. Так близко от нее, что сердце провалилось куда-то в пятки