Одна Зима на двоих

Верховцева Полина

— Что тебе не так?

Вирта фыркнула так, будто говорила «ты еще спрашиваешь?»

— Есть? Пить? Почесать за ухом? — перебирала Ким, снова получая в ответ фырканье, — или хочешь остаться в этом вонючем закутке?

Теперь к фырканью добавилось недовольное ржание.

— Я не понимаю, — она развела руками и беспомощно посмотрела на Хасса, невольно ища у него поддержки.

Он кивнул на конец веревки, который девушка по-прежнему сжимала в руках.

Ну, конечно же! Конечно! Почему она сама об этом не догадалась?!

Подступив

к Лиссе, она попыталась развязать петлю на ее шее, но та была затянута так крепко, что ни подцепить, ни ослабить не получалось.

Хасс тяжело вздохнул, вынул из ножен короткий гнутый нож и одним движением перерезал веревку.

— Спасибо.

Проклятье, за это простое спасибо и взгляд, наполненный благодарностью, ему снова захотелось свернуть горы на пути.

— Идем! У меня нет времени на всякие глупости!

Лисса почувствовала свободу, тряхнула гривой и с довольным ржанием толкнула хозяйку носом в плечо, дескать чего встала, идем.

— Она не сбежит? — спросила Ким, настороженно оглядываясь через каждые пару шагов. Лисса весело семенила следом, не забывая при этом совать свой любопытный нос во все щели: то в чужой шатер, то в ясли к другим виртам.

— Куда она теперь от тебя денется? — ворчливо ответил Хасс, — даже если и отойдет куда-то, то потом сама придет. Вы же связаны. Так что поздравляю, не каждый может таким похвастаться.

У него такой вирты не было никогда.

И ощущений таких нелепых тоже. Что с ними делать, он так и не понял, поэтому решил немедленно отправиться в обход по долине. Куда угодно, чтобы только не сидеть и не смотреть блаженным идиотом, на то, как она воркует со своей виртой.

Больше они не разговаривали. Хасс довел ее до адовара, проследил за тем, чтобы она зашла внутрь и отправился к своим людям, чтобы собрать отряд в обход, а освобожденная, вылечившаяся вирта облюбовала себе место под навесом и принялась кататься в теплом песке.

Глава 18

Ким привычно изнывала в шатре, не зная, чем себя занять. От скуки она уже прибралась, навела порядок в скудных пожитках хозяина, заштопала пару прорех на рубашках. Даже попыталась заснуть, но не смогла и сползла с постели.

Она точно с ума сойдет от безделья! Проклятый Хасс! Лучше бы оставил на кухне.

Снаружи послышалась какая-то возня, входной полог дрогнул и в просвет просунулась голова Лиссы.

— Эй! Тебе сюда нельзя! — возмутилась Ким, — Хасс тебя на котлеты пустит, если в его шатре наследишь.

Вирта пренебрежительно фыркнула, но войти не посмела. Так и осталась на пороге: зад снаружи, голова внутри. Темные глаза равнодушно изучали более чем скромную походную остановку адовара и наполнились интересом лишь когда приметили на столе тарелку с лепешками.

— Тебе же они не нравились, — усмехнулась Ким, забирая самую большую из них

Вирта требовательно всхрапнула и вытянув

шею, попыталась дотянуться до угощения.

— На, чудовище прожорливое, — грустно вздохнула девушка, наблюдая за тем, как лепешка молниеносно исчезает в пасти, — хоть у кого-то здесь есть аппетит.

Лисса тоненько заржала и мотнула головой, будто предлагая выйти наружу.

— Мне нельзя выходить. Я в плену — приподнимая пальцем золотое украшение, окольцовывавшее шею, — Видишь?

Безделушка на вирту не произвели никакого впечатления. Вместо этого она снова потянулась к лепешкам, но вторую порцию получить ей не удалось, потому что с улицы раздался звонкий девичий голос:

— Ну-ка с дороги!

Голова вирты тут же пропала из шатра.

— Ишь ты, морда любопытная. — Елена, перехватив поднос одной рукой, второй шлепнула по темному крупу. — Пошла отсюда!

Лисса оскорбленно фыркнула и, задрав хвост, понеслась прочь, тут же скрывшись между соседними шатрами.

— Ты зачем ее прогнала? — насупилась Ким.

— Нечего под ногами путаться. Пускай к остальным отправляется и на привязи сидит. Еще не хватало, чтобы вирты неприкаянные по лагерю шатались, — Елена опустила поднос на стол и начала выставлять тарелки с едой. — сегодня на ужин у нас жаркое. Мужчины на обходе, вернутся усталые, им силы нужны будут. А что как ни мясо им в этом поможет?

Она весело щебетала о том, что происходит в лагере, а Ким слушала ее в пол-уха и думала о том, куда же сбежала Лисса. Хасс сказал, что она теперь никуда не денется, но все равно было тревожно. Вдруг потеряется? Или одноглазый воин увидит ее и силой заберет себе? На ней ведь не написано, чья она теперь.

Елена продолжала болтать, не обращая внимания на то, что пленница угрюмо молчит в ответ. Просто вываливала ненужные подробности из жизни лагеря и новости про каких-то людей, которых Ким даже не знала. Ее присутствие откровенно тяготило, поэтому, когда она наконец наговорилась и ушла из шатра, Ким облегченно выдохнула.

Аромат густого жаркого призывно щекотал ноздри, но она не бросилась набивать живот, а вместо этого выглянула из шатра и в полголоса позвала:

— Лисса…

В ответ тишина. Ни храпа, ни ржания. Вирта еще не вернулась.

— Лисса! — позвала громче.

Снова тишина.

— Смотри, что у меня для тебя есть, — вынесла на порог тарелку с едой, надеясь, что ее запах привлечет обиженную вирту.

Бесполезно.

Ким вернулась в шатер, поставила тарелку на стол и взяла пару кусочков мяса, пока те еще были горячие.

— Ну и ладно. Проголодаешься, придешь, — проворчала она, успокаивая саму себя.

Однако время шло, а Лисса так и не появлялась. Когда на лагерь спустились сумерки, Ким уже заволновалась всерьез. Она постояла на пороге, высматривая свою своенравную подопечную, позвала ее, в надежде что та откликнется. Поругалась.