Однажды 31 декабря, или Тили-тили-тесто…
Шрифт:
— Ты уверена, что набирала именно меня? Лично мне все равно, голая ты или нет. Кстати, доброе утро.
— Привет. Мне не до шуток. Может, пробежишься со мной по магазинам?
— Дорогая, я вообще-то на службе. Считаю, аж пальцы сводит.
— Надежда, напоминаю, что это — твоя идея. И сама я ничего не выберу. Кто мне скажет, что в приглянувшемся я похожа на монашку?
— Я и говорю, одичала совсем. Ладно. Размерчик у тебя какой?
— Тридцать шестой европейский.
— Жди, худосочная моя. Тебе привезут парочку платьиц на выбор.
— А
— Потом.
— Так не годится. Я не смогу их носить, если не узнаю цену.
— Считай, что это — новогодний подарок.
— Нет. Я не могу. Слишком дорогой подарок. Считай, что я тебе не звонила.
— Между прочим, беременным отказывать нельзя.
— Извини, но…
— Я еще с тобой не закончила. Эти шмотки — из моего магазина. Марк навязал мне крохотный бутичок.
— Нормально. Тогда зачем ты работаешь бухгалтером?
— Берегу остатки самостоятельности. Скоро совсем одомашнюсь, разленюсь и перестану вылезать из халата.
Настроение у Юли заметно улучшилось, как, впрочем, всегда после разговора с подругой.
— Тебе это не грозит.
— Держусь пока. Ну что, капризничать прекращаем? А то мне работать надо.
— Прекращаю. Но подарок все равно дорогой.
— Погоди, тебе может и не понравиться мой выбор. Но если ты явишься на вечеринку в своем синем платье…
— Откуда ты все знаешь? — Юля попыталась вспомнить, рассказывала ли подруге о содержимом своего чемодана.
— Обязательно запатентую эту фразу. А «откуда» — профессиональная тайна. Встретимся на месте в девятнадцать ноль-ноль.
Глава 7
Точно в назначенное время Юля вошла в вестибюль ресторана. А потом целых пятнадцать минут не решалась раздеться в гардеробной. Стояла у дальнего окна с капюшоном на голове, дабы оставаться неузнанной как можно дольше.
Куда подевалась ее смелость? Возможно, подруга таки права, и она отвыкла от больших компаний. С головой окунувшись в работу, Юля пыталась забыть Белецкого, и привыкла к замкнутому образу жизни. Общалась лишь с хозяйкой, покупателями и продавцами продуктовых магазинов. Подругой она так и не обзавелась. Впрочем, как и парнем. Короткие приезды домой не поправляли дело, ибо праздники девушка проводила исключительно с родителями.
«Хоть бы Надя вышла из зала, что ли», — думала Юля, нервничая и переступая с ноги на ногу. Она наблюдала за тем, как приходят бывшие одноклассники, как пожимают друг другу руки или обнимаются. Почти всех девушка узнала, но некоторых — не сразу.
Когда основная группа вошла в зал, Юля отправилась снимать дубленку. Поймала заинтересованный взгляд гардеробщицы, но не поняла его значения. Переобулась в элегантные туфли в цвет клатча, тоже присланные Надей, и удивительно подошедшие по размеру, и отправилась к большому зеркалу, чтобы поправить прическу.
Собственно, прикладывать больших усилий для ее создания она не стала. Высушила волосы без фена, и они сами завились в изящные локоны до плеч. Сейчас Юля слегка расправила их, еще раз прошлась блеском по губам и убедилась,
И только потом девушка опустила глаза, проверяя, на месте ли платье. Ей до сих пор не верилось, что она надела его. Дома казалось, что оно гораздо скромнее второго — ярко-розового, с блестками и глубоким декольте. Однако сейчас…
Мягкая трикотажная ткань насыщенного вишневого цвета плотно обтягивала все ее тело — от груди до колен. Горловина «лодочкой», глубже вырезанная на спине, и длинные рукава лишь создавали иллюзию благочестия. Облегающий силуэт скорее демонстрировал, чем скрывал, женские формы.
Едва облачившись в красный наряд, Юля тотчас влюбилась в него, почувствовала себя комфортно и привлекательно. Теперь же засомневалась. Слишком уж она бросалась в глаза. Возможно, таки стоило надеть синее?
В поисках уверенности, Юля прикоснулась к антикварной брошке с изумрудом, подаренной ей леди Элизабет.
— Зачем, спрашивается, я истратила две своих зарплаты на платье?
С облегчением вздохнув, Юля обернулась к подруге.
— Ну, как?
— Плохо. Теперь я уже не самая красивая женщина в ресторане.
— Не прибедняйся. Превосходно выглядишь.
Юля не преувеличивала. Наде очень подходило изумительное длинное платье из тяжелого зеленого шелка, удачно драпированное в нужных местах.
— Льстишь? Ну и ладно, — подруга повертела Юлю и удовлетворенно кивнула. — Теперь тебя можно показывать людям. Но предупреждаю…
— О чем? Белецкий уже пришел?
— Дался тебе Белецкий! Нет его. Пока.
— Тогда что? — насторожилась Юля.
— К Марку — не приставать.
— Да, ну тебя! — отмахнулась девушка и решительно зашагала к входу в зал.
— Вот теперь узнаю нашу Кудрю.
Тишина воцарилась в зале всего на несколько секунд, но девушка прочувствовала каждую. Счастье, что за спиной стояла Надежда — лучшая в мире подруга. Юля расправила плечи и поплыла между столиками, сдержанно кивая направо и налево среди ярких пятен платьев и горящих глаз. Казалось, словно не было всех этих лет, и она по-прежнему — королева бала. Возгласы и взгляды — разные: восхищенные и завистливые, преследовали ее до столика, который выбрала для них Надя — возле окна. Оттуда открывался чудесный вид на заснеженные улицы и красочные витрины, но девушка пока не могла насладиться их видом. Она слишком волновалась.
Сев на забронированное место и, наконец, выдохнув, Юля заметила одну интересную особенность: два свободных стула возле их небольшого стола, накрытого темно-зеленым сукном, и сверху — белоснежной салфеткой наискосок. Легкая закуска и шампанское в ведерке уже ожидали гостей.
Подождав, пока устроится подруга, Юля тихонько поинтересовалась:
— Если не секрет, кто наши счастливые соседи? Или это соседки?
— Боже упаси! Соседки! Марк взял с меня слово, что я надену рубины. Ты же видишь, тут без красного талисмана никак. Особенно в моем положении. Вон, как пялятся. Особенно Шурка Рябцева. То бишь, Сакурова.