Однажды и навсегда
Шрифт:
— Но ваш долг… — начал сэр Исаак.
— Я уже сыт по горло этим долгом, — отрезал Фолкнер. За столиком воцарилась тишина. Сэр Исаак был глубоко поражен таким заявлением. Он не нашелся, что ответить. За это время он так близко узнал молодого человека, что не мог не заметить происходящих в нем перемен.
— Я не собираюсь уезжать отсюда, пока не найду убийцу, — посуровел Фолкнер.
— Я понимаю. Мы все это понимаем. Но вместо вас дело может завершить констебль Даггин. Теперь, когда ему стало ясно, насколько важны результаты
Его слова явно не успокаивали Фолкнера. Тот сидел, опустив глаза, и, судя по всему, был погружен в свои горькие мысли.
— Мне не ясно, как долго я пробуду в Лондоне.
— Я прекрасно вас понимаю, — сказал сэр Исаак, будто отмахиваясь от слов Фолкнера. Ему показалось, что тот произнес их исключительно из вежливости.
— А вы пока намерены здесь остаться?
— Да-да, еще немного, — согласился сэр Исаак. — В моем возвращении в Лондон нет особой нужды. К тому же, как вам хорошо известно, это место привлекает меня.
Фолкнер кивнул, а затем отвернулся, глядя на обшитую деревом стену, глухо сказал:
— Сара вряд ли примет меня.
Сэр Исаак был поражен тоской, прозвучавшей в голосе молодого человека, и тем, что он не хочет примириться с ее отказом.
— Боюсь, она настроена решительно.
— Передайте ей это от меня, хорошо? — Фолкнер снял с пальца золотое кольцо с гербом и протянул его старику.
Сэр Исаак медленно кивнул и посмотрел на кольцо.
— Мне ужасно неловко за то, что произошло.
Фолкнер кивнул в знак прощания и встал. Он тихо заговорил, и сэру Исааку пришлось слегка податься вперед, чтобы расслышать.
— Если мистрис Хаксли что-либо понадобится, тотчас же дайте мне знать.
Фолкнер настойчиво пытался ни о чем не думать. Он сообщил Криспину, что они уезжают. Лакей не стал скрывать своей радости.
— О, благословенный день! — воскликнул он. — Наконец-то я отряхнул с моих башмаков пыль Эйвбери!
— Утихомирьтесь. Я поеду вперед, вслед за гонцом. А вы поедете вместе с багажом в карете.
— Разумеется. Мне уже не терпится. Позвольте сказать вам, милорд, это было весьма утомительное путешествие.
— Да, — пробормотал Фолкнер, — утомительное.
Он поднял чересседельную сумку. Она лежала возле его кровати всегда наготове — верный спутник с дней армейской службы. Огляделся напоследок по сторонам. Подвернись ему малейший предлог, чтобы ответить отказом на требование герцога, он, не раздумывая, ухватился бы за него. Но такового не оказалось. И от этого ему стало особенно больно и печально. Он понял, что не хочет уезжать. И вместе с тем он, как и Криспин, рвался отсюда.
Негодяй был уже оседлан гонцом и нетерпеливо рыл копытом землю.
Фолкнер вскочил в седло. Он не смог удержаться, чтобы разок не взглянуть на дом Сары. Ставни наглухо закрыты, не пропуская полуденное солнце. На высокой каменной ограде
ГЛАВА 31
— Уехал? — повторила Сара. Она слегка побледнела и растерянно посмотрела на сэра Исаака. — Вы сказали, что он уехал?
— Около часа тому назад. Получил срочный вызов от герцога и был вынужден вернуться в Лондон. — Сэр Исаак многозначительно посмотрел на нее и добавил: — Я уверен, что он наверняка зашел бы попрощаться, даже несмотря на то, что времени у него было в обрез. Но вы сами сказали, что не принимаете посетителей.
Сара вспыхнула. Они сидели в гостиной. Сэра Исаака впустила миссис Дамас. Но Сара ни за что бы не осмелилась выставить его за дверь. Они все прекрасно понимали, кого Сара имела в виду, отказывая визитерам.
— Понимаю… Надеюсь, что дорога доставит ему удовольствие.
Уехал. Его больше здесь нет. Даже произнося эту фразу, она с трудом заставляла себя осознать, что его нет в Эйвбери. И ей стало больно до глубины души. Это была первая реальность, к которой ей следовало привыкнуть. Вторая же была таковой, что Сару душила злость, холодная злость на него, на самое себя за то, что жизнь пошла вкривь и вкось.
— Он оставил вам это, — сэр Исаак положил ей в ладонь золотое кольцо.
Сара медленно покрутила его в пальцах. Кольцо было тяжелым и холодным. Две золотые ленты переплетались одна вокруг другой, почти как две змеи. Внутренняя поверхность была гладкой. На ней были выгравированы слова. Сара медленно прочла их:
— Respice Finem.
— Зри в конец, — пробормотал сэр Исаак. — Прекрасный девиз для человека, который всегда знает, чего хочет; Я вспомнил, что это подарок от герцога. Мальборо заказал для него кольцо в память о победе при Бленхайме. И, конечно же, в знак личного уважения перед заслугами сэра Уильяма.
У Сары пересохло в горле. Она сумела только кивнуть в ответ. Сэр Исаак усмехнулся и легонько похлопал ее по руке.
— Я тут ломал голову над вопросом, не согласитесь ли вы завтра помочь мне с кое-какими измерениями?
Ему пришлось повторить вопрос, прежде чем она поняла, что он ей толкует. Теперь ей не было никакого смысла сидеть взаперти. Она снова могла свободно выходить за пределы дома и в деревню, вернуться к привычному распорядку жизни. Заниматься всем тем, чем она обычно занималась до появления Фолкнера. Они больше не будут лежать в объятиях на склоне холма или стоять вдвоем внутри каменного круга. Время больше не будет ускользать за пределы положенных ему границ. Никакие силы уже не смогут унести их в своем вихре. Фолкнеру больше ничего не грозит.