Однажды и навсегда
Шрифт:
Возможно, позже она обо всем пожалеет. Но сегодня день был таким ярким, а каждое мгновение, проведенное с Фолкнером, — драгоценным. Сара снова зачерпнула воду ладонью и засмеялась.
Фолкнер стоял на корме с шестом в руках. Он громко вздохнул.
— Вот в этом видна вся женская сущность — лежи себе и наслаждайся, когда несчастный мужчина делает за тебя всю работу.
Со смелостью, о которой еще несколько недель тому назад она и не помышляла, Сара спокойно оглядела его. Он снял камзол и остался в белой рубашке с открытым воротом, заправленной в черные панталоны. Под тонким полотном, при
Сара тихо рассмеялась.
— Тебя никак нельзя назвать несчастным. Ты, в некотором роде, как говорит миссис Дамас, отличный образчик.
— Тронут до глубины души. И все-таки не пойму, почему я должен трудиться за двоих? Иди ко мне, помоги хоть немного.
Сара посмотрела неуверенно и с сомнением. Она не имела ни малейшего понятия о том, как управлять лодкой при помощи шеста. К тому же лодка была довольно узкой, с плоским неустойчивым дном. Сара совсем не была уверена в том…
Он стоял на корме, такой восхитительный, вызывающе глядя на нее. Улыбался так, что было невозможно не улыбнуться в ответ. Перед этим мужчиной, глаза которого сияли от радости, не устояла бы даже…
— Хорошо. Ты меня уговорил, — она осторожно встала и маленькими напряженными шажками направилась на корму. Она уже почти добралась, когда лодка внезапно накренилась. Размахивая руками, Сара с трудом удержала равновесие и лишь чудом не плюхнулась за борт. Фолкнер засмеялся, протянул руки, подхватил ее и помог преодолеть последний шаг. Сара, охая и ахая, повалилась на него. Его сильное, разгоряченное тело, пусть даже на мгновение, заставило ее позабыть обо всем на свете.
Нос лодки высоко поднялся, корма резко осела, вода едва-едва не захлестнула лодку. Но разве стоило обращать на это внимание.
— Становись сюда, — он вручил ей шест.
— И что с ним делать?
— Приподнимай, опускай и отталкивайся.
На первый взгляд, не работа, а сущий пустяк. Фолкнер управлял лодкой уже около получаса. Глядя на него, можно было предположить, что занятие это не требует особых усилий и внимания.
Сара приподняла шест. Он оказался тяжелее, чем она предполагала. Но с ним все-таки можно было справиться. Толчок, и лодка набрала скорость, разрезая носом воду.
Не веря собственному успеху, Сара попробовала еще раз. Скорость увеличилась.
— Я же знал, что у тебя получится, — сказал Фолкнер и, отпустив ее, сделал шаг в сторону.
— Не уходи, — предупредила она. — Я не уверена, что смогу…
Оттолкнувшись еще раз, она позабыла быстро приподнять шест. Дно реки было покрыто вязким илом. Шест застрял. Она вцепилась в него. Лодка двинулась дальше. Совершенно неожиданно Сара обнаружила, что пытается одновременно находиться в двух местах.
Фолкнер, наконец, сообразил, что происходит, обхватил ее и приказал;
— Отпусти.
Она бездумно повиновалась и отпустила шест. Лодка двинулась дальше, увозя неудачливых гребцов от шеста, оставшегося торчать в илистом дне Темзы.
— Нам нужно назад, — сказала Сара.
— Каким образом?
— Что же нам…
— Милая Сара, мы плывем по течению. Без шеста невозможно вернуться назад. Тебе понятно?
Она поняла, прекрасно поняла.
— Нам придется прыгать, — сообщил ей Фолкнер.
— Что?
— Видишь впереди излучину? За ней есть подводные камни и водовороты. Как только лодка доплывет до них, она непременно перевернется. Оттуда мы не выберемся. Уж лучше прыгать здесь.
— Я не могу…
Он не на шутку встревожился.
— Не умеешь плавать?
— Нет. Я не могу прыгать, — она пощупала руками одежду. Одежда была не слишком тяжелой. Но Сара не питала иллюзий по этому поводу. Под платьем было несколько нижних юбок. В воде они набухнут и потянут ее вниз. Они станут тяжелей свинца.
Фолкнер тревожно взглянул вперед. Излучина приближалась с пугающей скоростью.
— Черт, — выругался он, ухватил Сару за пояс и прыгнул.
Они вынырнули в нескольких ярдах от лодки. На их глазах она сильно накренилась, зачерпнула бортом воды и опрокинулась. Фолкнер крепко держал Сару. Вместе они поплыли к берегу. До него было совсем рядом, река в этом месте сужалась. К тому времени как они добрались до берега, на них не было ни единой сухой нитки. Выкарабкавшись на берег при помощи Фолкнера, Сара уставилась на вымокшее платье. Она подумала, что сейчас, должно быть, напоминает собой мокрую кошку, которую ей приходилось однажды спасать. Кошка охотилась за лягушками и, поскользнувшись на камне, плюхнулась в пруд. Когда ее вытащили из воды, она представляла собой ком намокшей шерсти неопределенного цвета.
— Странные повадки у вас, лондонцев, — пробормотала она, стуча зубами от холода и принимаясь выкручивать юбки. — В деревне, когда мы садимся в лодку, то обычно в ней и остаемся.
— Когда гребешь шестом, весь трюк заключается в том, что этот чертов шест следует приподнимать, и довольно быстро, — поучительно отозвался Фолкнер.
— Откуда мне было знать, ведь до этого дня я никогда не пробовала грести шестом. И, между прочим, никогда бы не попробовала, если бы кто-то не вздумал на этом настаивать. Можно подумать, что мне было очень плохо на моем месте. Где и полагается быть даме, занимаясь тем, что от нее требуется, — то есть, украшать собой лодку и ничего более. Так нет же, как только я начала делать первые успехи в этом тонком и довольно нелегком искусстве, ты почему-то решил, что мне пора поупражняться в гребле. Что ж, позволь мне тебе сказать…
— Я тоже никогда до этого дня не имел возможности поучиться грести шестом, — Фолкнер стоял перед ней, промокший насквозь, и улыбался во весь рот. Ясно, что он надеялся своим признанием остановить поток ее упреков. Того и гляди, она слишком увлечется и наговорит лишнего.
Сара буквально задохнулась от негодования.
— Мне помнится, ты говорил, что ходил в море.
— Ради Бога. Но там же не гребут шестом. К тому же я терпеть не мог плавания. Разве я тебе не говорил, что с тех пор и ногой не ступал в лодку?