Однажды он прогнется под нас...

Лицо в ночи

— Не волнуйся, Сириус, те твари, что скрываются в воде, ты ведь чуешь их, не тронут нас, пока мы не коснемся воды, а этого мы делать не будем. Следуй за мной, в конце тебя ждет кое–что, я полагаю, важное для тебя.

Они пошли по берегу, Гарри двигался первым, внимательно глядя под ноги, и прислушивался к своим ощущениям — он разыскивал следы от наложенного на цепь и лодку заклятья. Сириус шел следом, палочкой поддерживая в воздухе неподвижного Фенрира, которому он на всякий случай вновь засунул в рот кляп.

Гарри внезапно остановился,

нащупывая что–то у самой кромки берега. Сириус ничего не видел и с опаской наблюдал, как рука его крестника едва не касается опасной поверхности воды. Гарри что–то схватил и постучал по этому чему–то своей палочкой, сделав видимой чуть святящуюся цепь, что начала сама по себе выбираться на берег, вытягивая что–то еще из глубины. Этим чем–то оказалась маленькая, воистину одноместная лодочка. Гарри остановился словно в задумчивости…

— Думаешь, она не выдержит нас троих?

— Дело не в весе, дело в магической силе… Волдеморт заколдовал ее так, что она повезет лишь одного волшебника. Сивый не в счет, а вот с тобой… Я, кажется, нашел решение, но теперь вновь сомневаюсь…

— Какое?

— Ты — анимаг, Бродяга, и я склонен думать, что если ты примешь облик пса, то на тебя не обратят внимания, но уверенности у меня нет…

— Я готов рискнуть!

— Я знаю… Но, подумай, один лишь я точно ничем не рискую, с тобой же другая история… И… зрелище предстоит не из приятных. Ты все еще уверен? Тогда грузимся.

Гарри сел в лодку, а Сивый завис над ней. Обратившись в пса, Сириус осторожно залез следом, едва он успел покинуть берег, как лодка поплыла. Гарри был начеку, но ничего не происходило, лодка плыла, как ни в чем не бывало, а инферналы в воде оставались неподвижны. Бродяга весь напрягся, увидев первый труп, но, так как тот не реагировал, успокоился. Лодка плыла, медленно приближаясь к источнику зеленоватого свечения, вокруг в воде неподвижно зависли десятки, нет, сотни покойников. Наконец, островок был достигнут, Гарри неспешно слез, конвоируя за собой Фенрира, и кивнул Сириусу, который соскочил на берег и вновь принял человеческое обличье. С интересом посмотрел он на каменную чашу.

— Это были инферналы в воде, не так ли?

— Да, но они безопасны, пока никто не коснулся воды.

— Понимаю… — Сириус задумчиво переводил взгляд с пленника на воду. — А что здесь? — указал он на чашу.

— Раньше тут хранился Медальон Слизерина… Теперь здесь лежит послание, оставленное твоим братом, это он похитил хоркрукс, но не успел его уничтожить перед смертью… Я подумал, что тебе будет приятно узнать, что твой брат не был таком уж бесхребетным дураком…

— Регулус?

— Да, но погоди, сперва надо добыть его послание… И вот тут–то нам и понадобится мистер Сивый!

— Да? Тут же просто… темная вода, что ли?

— Нет, это такое зельце, которое делает предмет на дне недосягаемым и от которого не избавишься, превратить его невозможно, попробуешь вычерпать и вылить, так оно восстановится.

Единственный способ — выпить его, и, поверь, лучше умереть от Круциатуса… Ладно, — Гарри движением палочки вернул пленника на землю, тот рухнул на колени и словно застыл в этом положении, подвижным осталось лишь лицо.

— Силенцио! — сказал Поттер и вытащил кляп. Судя по мимике, Фенрир что–то орал, но из его рта не вылетало ни звука. — Начнем…

Гарри, как когда–то Дамблдор, сотворил кубок прямо из воздуха, щедро зачерпнул зелье и поднес его к пленнику, тот сжал зубы. Гарри движением палочки запрокинул ему голову и распахнул его рот.

— Молодец, а теперь, за папу. Глотай, глотай… — лицо Сивого перекосилось, но он словно против воли проглотил. Гарри уже наполнил кубок повторно. — За маму, — после второй порции холодный пот прошиб Сивого. — А это за всех тех детей, что ты перекусал за свою жизнь, — сказал Гарри, вливая в него третью дозу. Сразу за ней последовала четвертая, а потом Гарри снял заклятье немоты. Глаза Сивого закатились, но через несколько минут он пришел в себя.

— Нет, пожалуйста… Не надо… — чуть слышно прошептал он. Возможно, впервые в жизни этот оборотень кого–то умолял.

— Надо, надо… Вот это за тех детей, что ты порвал на части, например, за интернат в Бирмингеме, — и Гарри влил в него пятый кубок. Сивый закричал, совсем как когда–то кричал на его месте Дамблдор…

— Не надо, прошу, умоляю, не делай этого… — его голос потонул в бульканье, когда Гарри влил в него шестой кубок. — Нет, нет, лучше мучай, пытай меня, но только не это, все что угодно, но не это…

— Именно это. За всех тех, кого покалечили и убили выращенные тобой оборотни, из которых ты воспитал таких же монстров, как ты сам… — и Гарри опрокинул ему в рот седьмой кубок. Сивый просто закричал, он вопил, словно его изнутри испепеляло пламя. Сириус безмолвно смотрел, он был просто не в силах не то что сказать что либо, но и просто пошевелиться. Сейчас Гарри был воплощением возмездия.

— Нет, нет…

— За все те страдания, страх и отчаяние, что испытывали родители, на чьих детей ты нападал… — с этими словами Гарри влил в рот Фенрира Сивого восьмой кубок. За ним последовал девятый, а потом и десятый кубки, все это прерывалось воплями, стонами и мольбами того, чьим именем пугали волшебники своих маленьких детей…

— Убей меня! Я хочу смерти! Умоляю, убей! — с неожиданной силой выкрикнул Фенрир.

— Не волнуйся, это уже скоро, осталось немного… — успокоил его Гарри, стоя над ним с последним, одиннадцатым кубком. — Ну, а теперь за Римуса Люпина, человека, которому ты изуродовал жизнь, когда он был ребенком, и которого ты убил, когда он, не смотря ни на что, сумел стать хорошим человеком, — и Гарри влил в рот Фенрира Сивого последний кубок. Тот захрипел и обмяк, движением палочки Гарри Поттер снял те чары, что удерживали оборотня на коленях и тот безжизненно рухнул на землю.