Однажды орел…
Шрифт:
Охваченный ужасом, Дэмон в недоумении огляделся. Они собрались здесь для того, чтобы обсудить действия Хоань Чака. При чем же здесь китайцы? О начальной фазе какой операции идет речь? Но лица сидящих вокруг стола были невозмутимы, они с интересом внимали авторитетному голосу. На какое-то мгновение у Дэмона возникло ощущение, что ему привиделось одно из тех кошмарных сновидений, в которых главный герой, единственный из всех действующих лиц, предчувствует приближающуюся катастрофу и пытается предупредить об опасности всех остальных, высказывает ряд отчаянных и тщетных предостережения, и в этот момент к нему наконец приходит обжигающее неожиданностью сознание того, что лишь он один является заранее намеченной, ничего не подозревающей жертвой — беспомощной, подавленной, никого не интересующей жертвой…
Но нет,
— В Тайбэе меня заверили в том, что они готовы ввести в бой девять дивизий немедленно, — продолжал Мессенджейл, — за которыми в течение шестидесяти — девяноста дней с момента начала боевых действий последуют еще пятнадцать дивизий. Это твердо гарантируется и, несомненно, раскрывает перед нами некоторые весьма заманчивые возможности. — Поднявшись, Мессенджейл подошел к занимавшей одну из стен огромной карте Юго-Восточной Азии. — Например, вполне можно было бы осуществить нанесение удара по двум расходящимся направлениям: первое из Биньхая в долину реки Лун, вот здесь, а второе в виде серии морских десантов в Бэйхай и Аньпу из Тонкинского залива. Предварительные бомбардировки и прикрытие с воздуха легко могут осуществить самолеты авианосного соединения адмирала Фарнхэма, оперирующего из Тракфонга, а также авиацией, базирующейся на аэродромах во Вьетнаме и на Марианских островах. Плацдарм можно расширить постепенно и уверенно, перейдя бассейны рек Йю и Сюнь, имея в качестве первоочередной задачи захват Лючжоу и расположенные на флангах Дун Вань и Чжапо, вот здесь и здесь. Суть этой операции будет аналогична овладению плацдармом в Нормандии, а полуостров Лючжоу сыграет роль Котантена и станет центром наращивания сил для главного броска либо в направлении Гуйлиня и Чанша, вот сюда, либо на восток, в направлении Кантона и Чжэнчжоу.
«Только не будет Парижа, — думал Дэмон, внимательно следя за указкой и слушая ясный убеждающий голос. — Не будет внутренних сил сопротивления, не будет местных жителей, встречающих вторгшихся солдат с распростертыми объятиями и красным вином; не будет советских армий, неослабно оказывающих неумолимое давление на другом фронте… — Дэмон спохватился в гневном изумлении. — Неужели это действительно обсуждается?
Неужели сейчас серьезно и трезво рассматривается вопрос об этой войне?»
— Раньше или позже, но нам неизбежно предстоит схватиться с ними, — продолжал, вернувшись на свое место, Мессенджейл. — Это должно произойти, и я думаю, что с этим все согласны. А если это так, то что может быть более подходящим средством для достижения наших целей и более подходящим поводом для вторжения, как не армия, которая доблестно отказывается признать свое поражение и не желает ничего иного, кроме возвращения своей родины силой оружия? Силы генерала Чэня сыграют роль воодушевляющего элемента, это прекрасная возможность. Упустить ее означает оставить силы Чэня на произвол судьбы, принеся в жертву хотиенским повстанческим силам тридцать тысяч в высшей степени преданных солдат, обладающих опытом борьбы с партизанами. Собственно говоря, мы лишь поддержим союзника. Я не сомневаюсь, что к участию в конфликте удастся склонить и южнокорейские силы, и филиппинские части. Кроме того, у нас есть свои войска в Японии. На данный момент мы располагаем восемью дивизиями первого эшелона плюс, по-видимому, тридцать батальонов поддержки и обеспечения, инженерных и прочих. Разумеется, этот план будет представлен на рассмотрение комитета начальников штабов.
Вытащив дужку очков из уголка рта, заместитель министра повернулся к Фарнхэму и спросил:
— Каково ваше мнение, Блисс?
Адмирал внимательно разглядывал свои ногти. В отличие от Мессенджейла он заметно постарел с 1944 года, однако изменения, принесенные временем, были приятными, даже, пожалуй, приукрашивающими; его худое, обожженное солнцем лицо все еще хранило отпечаток аристократизма и ума.
— Я склонен согласиться с мнением генерала Мессенджейла,
Заместитель министра кивнул головой и посмотрел на Брокау.
— Фред, а каково ваше мнение относительно масштабов и интенсивности сопротивления китайских коммунистов?
Поведя могучими, как у защитника команды американского футбола, плечами, представитель Центрального разведывательного управления с важным видом авторитетного специалиста живо ответил:
— Все донесения указывают на значительное брожение как в провинции Гуанси, так и в провинции Гуандун, следствием чего является значительное нарушение отправления различных гражданских функций и функций поддержания порядка. Я сказал бы, что военная операция предлагаемого здесь типа имеет превосходные шансы на успех.
И снова непродолжительная пауза. Заместитель министра, поигрывая очками, уныло уставился в лежавшие перед ним бумаги. Было ясно, что, отправляясь сюда, он намеревался предпринять какие-то действия быстро и решительно, однако это оказалось несколько более затяжным и сложным делом, чем он предполагал.
— То, что вы предлагаете, Котни, весьма серьезное предприятие, — произнес он медленно, как бы выбирая слова. — Предприятие, связанное со значительным риском.
— Сэр, я по собственному опыту знаю, что, не рискуя на пути к намеченной цели, никогда не удается достичь чего-либо стоящего.
— Прошу извинить меня за то, что перебиваю вас, но я должен внести в дискуссию замечание исключительной важности, — раздался монотонный, спокойный голос Бимиса. — «Комнетрин» и «Тонкаллой», по всей вероятности, прекратят свое существование, если только не будут предприняты позитивные, решительные шаги по сдерживанию наступления, ведущегося Хай Минем. Совершенно очевидно, что правительственные войска абсолютно не в состоянии справиться с его силами. План, подобный тому, что нарисовал генерал Мессенджейл, дает нам самые подходящие средства для того, чтобы отбросить назад ведущих подрывную деятельность коммунистов. И если мы намереваемся предпринять здесь что-либо во имя наших заокеанских интересов, то мы должны сделать это сейчас или же вовсе никогда и ничего не делать.
Дэмон продолжал разглядывать лица сидящих. Он был ошеломлен невероятностью происходящего. До чего же ловко все придумано! Эти гоминдановские дивизии, если только их можно назвать дивизиями, там, в Баосине; официальный протест Хотиена и сделанное Хоань Чаком заявление о своих намерениях; ультиматум Чан Кайши, который — это совершенно ясно любому дураку — является попросту попыткой сохранить лицо (каким же образом этот засевший в своей островной цитадели в тысяча двухстах милях отсюда мелкий, продажный политикан может настаивать на создании между остатками своей состоящей из оборванцев армии и войсками Хоань Чака демилитаризованной зоны шириною в десять километров как на категорическом условии? Это же явный абсурд); неоднократные полеты Мессенджейла в Тайбэй для совещаний с генералиссимусом; Девятый флот, вышедший в море из Тракфонга; осуществляемые Брокау диверсионные операции на китайской и таиландской границах; наконец, поставленные под угрозу крупные капиталовложения «Комнетрина» в производство каучука и горнорудную промышленность. Капиталовложения — вот что является первопричиной происходящего сейчас кошмара. «Торговля следует за флагом», — прочитал он где-то давно. Ныне, кажется, все изменилось: над крупными капиталовложениями, надежно прикрывая их, появляется развевающийся стяг. А может быть, так оно всегда и было…
— Генералиссимус в беседе со мной настойчиво подчеркивал, сэр, — продолжал Мессенджейл, обращаясь к заместителю министра, — что он готов бросить на эту операцию все свои ресурсы. Он убежден, что время выбрано правильно и успех обеспечен.
Заместитель министра покачал головой, покусал дужки очков. На его лице по-прежнему сохранялось спокойное выражение пристального внимания, но Дэмон чувствовал, что Мессенджейлу удалось склонить его в пользу операции. Ведь все представлялось таким правильным, таким необходимым, таким неизбежным…