Однажды тихой темной ночью
Шрифт:
Я некоторое время молчал, обдумывая, как бы правильно преподнести информацию. Но как ни крути, ситуация выходила некрасивая.
– Мы повздорили, – решил я обобщить.
– С каких это пор мой старший сын, моя гордость, стал бросаться на людей? – возмутилась мама.
Она не ругалась и не кричала, и это говорило лишь о том, что она очень злится. Впрочем, как и отец.
Я не знал, что сказать в свое оправдание. Сорвался как мальчишка.
– Я вчера поручил тебе привлечь Маргариту к расследованию. Ты привлек? –
– Да!
– Тебя что, звериная половина совсем с ума свела? Думаешь, после этого она станет с тобой работать? – взрыкнул родитель, уже не сдерживая себя.
– Меня может заменить и…
– Нет. Я тебе говорил и повторю вновь: ты самый лучший из моих сыновей, и искать свою сестру будешь сам! Я понимаю, если бы подобный срыв был у Аслана. Но у тебя! Как ты можешь руководить кланом, если неспособен себя контролировать? – продолжил возмущаться отец.
Таким несдержанным он позволял себе быть только наедине с семьей.
– Руковожу же. И дела идут все лучше и лучше.
– А ты все глупее и глупее, – прорычал отец.
– Ратибор, видимо, несмотря на то что мы его воспитали, совсем не знаем нашего сына. Разве могла я подумать, что он сможет так поступить по отношению к женщине?! – вставила свои пять копеек мама.
– Это не женщина. Это исчадие ада! – мрачно сообщил им я.
В ответ от матери послышалось только шипение.
– Кто из вас первый напал? – поинтересовался отец.
Было видно, его терпение на исходе.
Я угрюмо молчал. Что тут скажешь? Первый агрессию проявил я. Но не объяснять же родителям, что она меня спровоцировала? Тогда точно будут репрессии.
– В общем, так. Я не знаю, в чем суть вашего конфликта, даже разбираться не хочу. Но чтоб взаимодействие с Роговой ты наладил. И как ты это сделаешь – твои проблемы. Иначе я приму меры, – мрачно сообщил мне отец, и они с матерью молча вышли из кабинета.
Я же смотрел на щепки, которые раньше были столом, и думал, что делать дальше.
М-да, вечер, определенно, не удался.
Маргарита Рогова
Утром я проснулась оттого, что у меня болела шея. Посмотрев на часы, я обнаружила, что сейчас только начало восьмого, и застонала. Покрутилась с боку на бок еще пять минут, но ни мягкая постель, ни раннее утро не помогли вернуть сон, и пытаться уснуть дальше нет смысла.
В ванной на меня из большого зеркала взглянула помятая, лохматая, невыспавшаяся светлая шатенка с уставшими глазами. Полюбовавшись на свое отражение, я наконец уделила внимание шее.
Несмотря на то что горло немного саднило, синяков на коже видно не было. Какое, наверное, разочарование для Хорсова.
Облокотившись о раковину, снова взглянула на себя в зеркало и подумала, что оказалась права. Он не хотел меня убивать. Только проучить, хотя немного и потерял над собой контроль.
Очнувшись от раздумий, я ужаснулась. Валя пропала, а я думаю о всякой ерунде. Похоже, душевная убогость – это все-таки заразно.
Прекратив самобичевание, я мысленно набросала план действий и пошла завтракать, отметив, что нужно позвонить Артему и девочкам.
Сказано – сделано. Поговорив с друзьями и выслушав их восклицания и тревожные ахи, я села кушать. И когда дожевывала вторую булочку и допивала кофе, все еще пребывая в раздумьях, пришел тот, кого я ждала.
Открыв дверь, я мрачно взглянула на Хорсова.
– Мне можно пройти? – спросил мужчина, когда напряженное молчание уже затянулось.
Ничего не говоря, я пропустила его внутрь и опять продолжила буравить взглядом, слегка прищурившись.
– Я приношу свои извинения, – с трудом вымолвил оборотень.
Слова явно дались ему с трудом. Ого, этот день войдет в историю: Хорсов передо мной извинился. Обалдеть!
– Извинения приняты, – сообщила я и пошла доедать завтрак.
Следом за мной в кухонном проеме возник и оборотень. Из-за его габаритов мне показалось, что моя довольно просторная кухня сразу как-то уменьшилась…
– Наше сотрудничество в силе? – невозмутимо поинтересовалась большая киса.
– Да! – коротко ответила я.
Было заметно, что альфа-кошак чувствует себя неуютно из-за моего странного поведения, и я наслаждалась этим.
Но поразвлеклись – и хватит.
– Думаю, нам нужно поговорить, – сказала я, проходя в гостиную и забираясь с ногами на любимый диван. Андрюсик разместился напротив, заполнив огромным телом все кресло и вытянув вперед длинные мощные ноги. Я же в этот момент с мрачным удовлетворением пробежалась взглядом по его ступням в огромных ботинках и с мрачным удовлетворением вспомнила наш танец. Правда, при этом у меня снова заныла шея, но я усилием воли не дала себе ее потереть, чтобы не доставить удовольствие своему собеседнику.
– Условия? – коротко поинтересовался оборотень, приподнимая черную бровь.
– Какие? – не поняла я.
– Ну, я думал, ты поставишь условия.
Я хмыкнула, подумав, что не нужно заниматься тем, для чего ты природой не приспособлен, и ядовито ответила:
– Не забывай, я слишком хорошо знаю природу оборотней. Но от тебя срыва не ожидала, и тем приятнее для меня то, что произошло.
После этого оборотень, прищурившись, заметил:
– Вчера у меня родители интересовались причинами нашей ненависти. Но их столько, что я даже не смог все сразу припомнить.