Однажды в Марчелике 2
Шрифт:
— Конечно! — слегка оскорблено ответила девушка. — Вулканов на Эрфе хватает!
— Вот солнце — это шар очень горячей лавы. Это если сильно упрощать. На самом деле, любая звезда настолько горячая, что если бы у меня была хотя бы булавка, разогретая до такого состояния, тут бы убило всё на сто миль в округе. А солнце огромное. Ты ведь знаешь, что звёзды — это тоже светила?
— Да, — уверенно подтвердила девушка, потому что и в самом деле слышала такие теории.
— Вот ваша звезда очень активна. Она постоянно бурлит и выбрасывает протуберанцы раскалённой материи, из которой состоит… Как то же извержение, понимаешь? И от этого случаются сильнейшие…
— Солнце на твоей родине не такое? — уточнила Пелла.
— Нет. За всё время, что Земля пользуется электричеством, случилось всего несколько сильных вспышек, оказавших воздействие на электрические приборы или провода. Мы успели не только накопить запас прочности, но и придумать, как этомупротиводействовать… — Дан жестом позвал Пеллу за собой. Они вышли из большой каюты и отправились вглубь корабля, откуда слышались какие-то звуки. — Хотя всё равно изрядно досталось… Но это у нас! Все звёзды разные. Как по размеру и температуре, так и по активности. Ваше Солнце, как я уже говорил, очень активно.
— И ты, получается, всегда знал, как защититься от этих бурь? — напомнила Пелла.
— Защитить провода не особо сложно. Главное, чтобы там гореть было нечему! — ответил Дан. — Можно их в керамические трубки убирать. Тяжело, дорого… Но можно. Труднее с более сложными приборами. Но у вас таких, по сути, ещё нет. А так их можно убрать в любой металлический короб. Главное, чтобы в нём не было отверстий и он был заземлён. Корабль мы с Палом худо-бедно защитили… А вот робот вынужден выключаться, если появляются признаки багрянца…
Дан глянул в пустые глаза Пеллы и невольно улыбнулся.
— Ладно, не забивай себе голову… На самом деле, ко всему можно приспособиться! — пояснил он. — И вы приспособитесь… Со временем.
— Но почему ты не можешь нам помочь? — жалобно спросила девушка.
Пелла и Дан вошли в круглое помещение с какими-то столами, расположенными в форме подковы. Или даже греческой буквы «омега». Между хвостиками этой «омеги» стояли два больших кресла. Кресла были очень необычные, странной формы — да, к тому же, ещё и сломанные. Вся нижняя часть у них была деформирована, а столы перед ними несли на себе следы ремонта. Пелла догадалась, что именно в этих креслах чуть не погибли родители Дана…
По столам пробегали огоньки, а прямо в воздухе над чуть наклонёнными в сторону кресел поверхностями мерцали какие-то изображения. Дан сел в одно из кресел, вытащил из поясной сумки проводок — тот самый, кстати, который Пелла уже видела, но не знала, что это именно провод. И вставил его сначала в пульт, а потом, покопавшись у себя на затылке — ещё и туда. Пал пристроился рядом, тоже ткнув в пульт одним из своих манипуляторов. Всё это время Дан не переставал отвечать девушке.
— Я не могу, Пелла. За подобные действия меня на моей родине объявят вне закона… У нас на Земле сложилось несколько международных организаций. Они чем-то напоминают вашу Ассамблею Колоний, только влияния у них куда больше. Одна регулирует исследования космоса. Другая — взаимодействия между странами с разным уровнем развития. Так вот, эти организации приняли очень жёсткие правила против прогрессорства… То есть, против попыток ускорить научно-техническое развитие других народов и рас путём передачи им и внедрения продвинутых технологий… Если станет известно, что я чем-то таким занимался, меня просто
— Вы встречали другие расы в космосе? — осторожно уточнила девушка. Почему осторожно? Да потому что в её голове сейчас могло разрушиться одно из утверждений христианской веры. Пусть и не догматическое, но весьма важное для современного богословия Эрфы.
— Нет, ещё не встречали, — ответил Дан. — Мы из своей звёздной системы-то пока выбраться толком не можем… Но на Земле хватает отсталых стран и целых регионов. Пока одни бегали в кожаных трусах с деревянными копьями, другие уже осваивали электричество. Когда понадобилось их подтянуть в плане науки… В общем, война в результате случилась страшная. Мир от неё долго в себя приходил. С тех пор мы усвоили, что любая наука открывается обществом тогда, когда общество дорастает до неё. За попытки продвинуть науку отсталых стран можно на всю жизнь оказаться трудовом лагере… Это такие учреждения, как тюрьма…
— Что плохого в том, чтобы дать чуть больше знаний людям? — удивилась Пелла.
— Иногда бывает, что люди развиваются слишком быстро, и общество не успевает меняться за техническим прогрессом, — проговорил Дан, старательно подбирая слова. — И тогда начинается эпоха бунтов, революций и гражданских войн. На Земле это сейчас научились немного сглаживать… Где-то дают обществу выпустить пар, где-то сглаживают последствия, где-то откровенно тормозят развитие… Но если этого не делать — плохо будет. В общем, мы знаем, чем подобное заканчивается. Поэтому и правила такие строгие — даже насчёт ещё не встреченных инопланетян…
— Но ты же сам показывал самовзводный револьвер! — напомнила Пелла. — Значит, не все люди с твоей родины подчиняются этому правилу.
— Ну, во-первых, до таких штуковин вы и сами вскоре додумаетесь… — Дан на секунду задумался. — Пулемёты у вас уже есть, динамит и бездымный порох вы придумали. Скоро на Эрфе будет много такого оружия, которое мы называем автоматическим. Как эти самовзводные револьверы. Дайте только срок. Тем более, ситуация у вас такая, что может войной полыхнуть в любой момент…
— Я запомню… И проверю твои предсказания, так и знай!.. — буркнула Пелла, а Дан только улыбнулся и продолжил:
— А, во-вторых, других землян за это тоже по головке не погладят. По всей видимости, червоточину обнаружили не слишком чистоплотные и законопослушные люди. Впрочем, ничего удивительного. Судя по акценту, мы встретились с представителем одной весьма неприятной культуры… Не буду вдаваться в подробности — просто поверь… У них там в порядке вещей только о своей выгоде думать.
— Так странно! — Пелла неожиданно поймала себя на мысли, что у неё вид здоровенного касадора никак не состыкуется с тем, что он говорит и, главное, сколько он говорит. — Я так привыкла, что ты мало разговариваешь… А здесь ты совсем другой человек. Такой ты и есть настоящий?
— Знаешь, я и сам уже не знаю, какой я на самом деле… — Дан вздохнул. — Я так долго был хмурым касадором, что мне теперь проще им и оставаться. А разговорчивым я становлюсь только здесь, на корабле… Но какой из этих двух человек настоящий? Мне уже кажется, что касадор… А здесь я по привычке играю какую-то роль…
— Прошу заметить, что ваше описание по некоторым признакам совпадает с прогрессирующим диссоциативным расстройством идентичности! — заметил Пал. — Дальнейшее развитие заболевания…