Однажды в Марчелике 4

Сухов Лео

Изображение мигнуло, и на экране снова появился молодой человек. Опять в шляпе и с револьверами, но в этот раз не в корабле, а на огромном странном животном чёрного цвета.

— В общем, я прошу одного… Пожалуйста, дослушайте меня до конца. И постарайтесь поверить! Мои родители лежат замороженные в капсулах. Скоро их уже не получится оживить. Они угробили себя и чуть не угробили меня, стараясь скрыть от местных людей наше появление. Я буду, как минутка появляется, видео начитывать… Надеюсь, будет не очень… Сумбурно! Начну с того дня, когда мы пропали!..

Парень

в шляпе дёрнул поводья, пуская своего скакуна куда-то в сторону. И на сменившемся видеоряде был отчётливо виден робот на странной деревянной телеге. В которую, кстати, оказались запряжены такие же странные животные, как то, на котором сидел автор видео.

Михаил Цой, почувствовав, что ему надо срочно сесть, поставил запись на паузу. И принялся спешно выкатывать стул. А его преемник спросил, всмотревшись в изображение:

— Дядя Миша, это он что, «Дукаса», на телеге куда-то повёз?

— Да кто ж его знает… — ответил дядя Миша. — Может, и «Дукаса». Надо жене сообщить, что меня не будет в ближайшие полгода…

— Как не будет? — ещё больше удивился преемник.

— И ты своим сообщи, что сегодня не придёшь! — посоветовал Цой, а потом мрачно пообещал, вспоминая, как чуть не накрылась медным тазом карьера, когда пропажу молодых учёных свалили на него. — Сегодня никто из МООК домой не пойдёт!..

Мэйсона Нэша поймали на подлёте к Плутону. Дежурный крейсер патруля, с отрядом сил специального назначения на борту, взял «Ризон» на абордаж и вскрыл прямо в полёте. Нэшу хватило одного взгляда капитана, чтобы понять: теперь он будет видеть только закрытые и небольшие помещения. Причём до самой своей смерти. И только если он начнёт рассказывать много и подробно, тогда появится надежда, что в его камере будет хотя бы маленькое окно…

А поэтому преступник не стал долго отпираться. И его рассказ был значительно длиннее того, что записал в своём сообщении Дан Старган, бывший Данила Краснов. Правда, Мэйсон Нэш рассказывал всё это уже на Плутоне. Потому что патрульный крейсер тем временем на полном ходу мчался к точке, где находилась червоточина.

Половину десантного отдела занимало научное оборудование, а половину десантных кают — исследователи, которые на свою беду копались в облаке Оорта слишком близко к Плутону.

Но если говорить честно, то ни один из них — потом, когда всё закончилось! — ни единой секунды не жалел о том, что их всех в приказном порядке отправили на задание МООК. Ведь это задание вписало их фамилии во множество учебников, научных трудов — ну и вообще в скрижали истории. А уж сколько раз их упомянули в научно-популярном контенте, вообще не стоит считать…

Дежурный крейсер системного патруля летел в скопление ледяных глыб, чтобы открыть для человечества путь в дальний-дальний космос. Хотя, конечно же, никто там об этом ещё пока не подозревал…

ГЛАВА 11

Город Оос, салун «Пустынный ветер», Марчелика, 30 сентября 1937 года М.Х.

В салуне было пусто. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ведь

салун обычно заполняли окрестные фермеры, охотники, скотоводы и наёмники. А им всем сейчас стало не до салунов. И даже если бы кто-нибудь из местных жителей и захотел промочить горло — они бы точно делали это не в Оосе.

Потому что в городе уже и без того хватало гостей. Вот только пить им всем было не то чтобы можно…

В город вошёл легион староэдемцев! Летучие отряды армии носились по окрестностям, обдирая местное население, как воллы центральные равнины во время засухи. Из амбаров выметали всё — даже то, чем мыши брезговали. И, надо сказать, за припасы они платили полновесными денариями, чему любой бы в другой ситуации неимоверно обрадовался… Однако зачем тебе золото, если больше нечего есть?

А посему население было занято тем, что сидело по домам и пыталось спрятать припасы от армии. А армия эти припасы искала, причём стараясь оставаться в рамках приличий даже тогда, когда уж очень руки чесались начистить чью-то наглую рожу… А наглых рож в Оосе хватало, ибо любые другие здесь себя неуютно чувствовали: центральные равнины совсем близко, а касадоры — не те соседи, которые по достоинству оценят твою скромность, трепетность и доброту.

Приказ генерала Форестера («О запрете посещения солдатами питейных заведений») висел на дверях салуна, как грозный щит отталкивая даже самых бесшабашных гостей. И лишь редкие офицеры, на которых запрет не распространялся, заходили расслабиться во время увольнительных. Вот и сейчас в тёмном углу совершенно честно и совершенно обыденно надирался какой-то артиллерист…

То, что клиент — артиллерист, бармен узнал от него же, наливая первые порции горлодёра. А то, что артиллерист надирался обыденно, честно и целенаправленно — тоже сразу было видно. Сколько таких приходило к стойке за выпивкой за последние двадцать лет? И не сосчитать. Однако артиллеристу мало было надраться… Теперь этот придурок разливался соловьём, распушив потрёпанный войной и возрастом хвост перед милой девушкой с длинной косой.

Офицер, по мнению бармена, давно наговорил себе на расстрел. Однако упорно продолжал рассказывать планы командования — те немногие, что вообще знал — в надежде увлечь провинциальную красотку. И ведь он даже не понимал всю тщетность своих усилий!..

— Тьфу, пропасть… Ну и дурак!.. — в сердцах пробормотал бармен, заставив официантку кинуть на него удивлённый взгляд.

— Ты про кого? — спросила она.

— Да про солдатика этого… — буркнул бармен, принимаясь яростно натирать стойку.

— А как по мне, так видный мужчина. Офицер!.. — проговорила официантка, которую-то как раз можно было понять.

Она работала в заведении уже второй десяток лет. Пришла устраиваться, когда была молода и красива. Груди её были полны и упруги, да и корма что надо — а это не скроешь от намётанных мужских взглядов никакими платьями. Сейчас же к ней подкрадывался тот возраст, когда надо бы найти мужа и осесть дома. А она всё ещё пыталась искать себе идеал, которые, само собой, находятся не слишком часто… И уж точно не в Оосе!..