Однажды в Марчелике
Шрифт:
Фитиль занялся и начал быстро тлеть, наполняя фургон удушливым запахом. Тётя Луиза уперлась руками в наследство первого мужа – малую морскую пушку – а затем с усилием толкнула её к стене, выходившей на касадоров и охотников за головами.
Тётя Луиза, как мы и говорили раньше, была не слишком храброй женщиной… Во всяком случае, пока дело не касалось её детей, в число которых теперь попали и осиротевшие друзья Бенедикта. Когда опасность грозила им, Луиза удивительнейшим образом преображалась. И тот неприятный факт, что охотники за головами теперь захотят её убить, добрейшую женщину не волновал ни капельки.
На один картечный выстрел
Когда Дориан с помощниками посмотрели в сторону источника шума, то сначала ничего не поняли. На землю упал кусок доски, а из фургона высунулось что-то тёмное. На то, чтобы понять, что именно они видят, у них ушло пару секунд. Ещё секунду они решали, что предпринять в непредвиденной ситуации. А больше им короткий фитиль времени не подарил…
В облаке едкого дыма пушка плюнула картечью в плотную группу охотников за головами. Рой свинцовых шариков не смог разлететься слишком уж широко. Он зацепил далеко не всех противников, но кого зацепило – тот уже не встал.
Тяжёлая свинцовая картечь оказалась убийственно страшна, прошибая навылет человеческое тело и добивая стоящего сзади. Из десяти человек на ногах осталось трое, но их состояние было таким, что серьёзного сопротивления оказать они уже не могли.
Метен Херреро не пострадал, но его волл, возмущённый выстрелом, шумом (а также попаданием картечины в филейную часть), сбросил седока и с рёвом рванул прочь. Когда из облака появилась Тётя Луиза с ружьём, разве что постоянный помощник метена Херреро успел дёрнуть оружием в её сторону.
Психованная эрбе, как оказалось, стреляла не бровь, а в глаз.
А потом в грудь, а потом снова в глаз.
Скорость её стрельбы впечатлила Дориана, и он не стал медлить. Как-то странно щёлкнул взводимый курок револьвера, но ошеломлённый напором женщины метен Херреро – вот досада! – снова не обратил на странности внимания.
И совершенно зря, потому что в унисон с ним взводил «немезиду» Дан Старган, которого не впечатлила жестокая расправа картечи над врагами и которому обезображенные тела нисколько не мешали целиться. Он опередил метена Херреро на доли секунды, но пуля «немезиды» успела пролететь от ствола револьвера до тела охотника за головами. И когда тот нажал на курок – прицел уже был сбит. Пуля, которая должна была ударить тётю Луизу в грудь, попала ей в плечо.
Но Дориан уже не узнал об этом. Он не слышал, как взорвалось криками место стоянки вадсомада. Не видел, как Дан отдавал приказы, и как Мэнола и Пелла, забыв о взаимной неприязни, кинулись к раненой. Он смотрел в землю пустым невидящим взглядом, и ему было решительно наплевать на три неполученных награды, собственную репутацию и накопленные деньги. Мёртвым всё это, как правило, не слишком интересно.
Глава 13
Вадсомад Старган, окраина Сухих болот, в пяти часах пути от городка Замарухели, Марчелика, 23 октября 1935 года М.Х.
Силы и самообладание оставили Пеллу в тот момент, когда со срочными делами было покончено. Она первой кинулась к тёте Луизе, чтобы помочь промыть и перевязать рану. Она доделала чёртов обед, который прервали несвоевременно явившиеся охотники за головами – пока трупы этих самых охотников таскали к ближайшему
Но что вадсомады, что номады – штука такая компактная, что скрыть здесь что-то практически невозможно. Вот и уход Пеллы с покрасневшими глазами все видели. В том числе, и вышедшая из своего фургона Луиза, которая переоделась с помощью дочери и теперь готова была перекусить.
– И ты всё ещё хочешь отправить её домой? – спросила она, присаживаясь рядом с Даном.
– Ей здесь не место, – упрямо ответил парень.
– Место – не место… Дан, по нашему следу идут охотники за головами. И как только она появится в Сан-Валентино, её немедленно возьмут в оборот, – очень рассудительно проговорила Луиза. – И, поверь, там никто не будет с ней церемониться! Ты только что шлёпнул помощника рива округа. Поверь, за такое даже её повесят…
– Значит, надо довезти её до другого порта. И там посадить на корабль, – пожал плечами Дан.
– Это до какого, мне интересно? – поинтересовалась Луиза.
– До Пуэрто-Верде, например, – не собираясь сдавать позиции, Дан склонил голову, как упёртый волл.
– Пуэрто-Верде, Эль Пеньяско и Виндигер Хафен… Все они находятся в округе Сур Оэсте, а тут на нас объявлена охота! – заметила тётя Луиза.
Дан со вздохом перевёл на неё взгляд, оторвавшись от созерцания содержимого своей тарелки. И не узнал тётю Луизу. Нет, она не изменилась внешне, не надела штаны и не нацепила револьверы. Но пышная юбка сменилась удобным полотняным платьем. А вместо жакета с рюшечками на ней была рубашка и безрукавка из тонкой кожи. И Дан почему-то был уверен, что под безрукавкой есть револьвер.
– Поищем порт на южном побережье, – вздохнул юный Старган.
– Начинаются зимние шторма, милый мой! – строго заметила Луиза. – Никто туда не зайдёт до весны… Хочешь отправить мешо назад – уводи вадсомад на север.
– Луиза дело говорит, Дан!.. – заметил старик Джон, который примостился неподалёку, игнорируя недовольные взгляды женщины.
Дан пока ещё не замечал всех этих мелочей. Его хорошо натаскал Старик, и его воспитанник легко принял управление. Но именно в этот день, когда сразу после нападения он раскидал обязанности и отчитал всех и каждого за допущенные ошибки (не забыв признать и свои тоже), Дан и вправду стал вожаком. И тётя Луиза, и старик Джон с женой Сельмой, и Анна неожиданно увидели, как сборище друзей детства стало настоящим вадсомадом. Хищной стаей, в которой был только один вожак…
И теперь опытное окружение начало борьбу за его внимание и доверие. Старик Джон никак не мог допустить, чтобы только тётя Луиза оказывала влияние на Дана. Они все были повязаны и образом жизни, и нарушениями закона, и кровью. И идти им теперь вместе много лет – а значит, нужно было налаживать жизнь, определять своё место под солнцем и делать это немедленно.
От старика Джона не укрылся наряд Луизы. Он-то, в отличие от молодых касадоров, ещё помнил времена, когда валькирии именно в таких одеждах отходили в сторону от разборок мужчин – чтобы в нужный момент достать оружие и ударить в спину. И да, они могли носить штаны, если надо было ехать на булле, но в остальное время предпочитали ходить в юбках… Женская физиология не позволяет носить штаны постоянно. И хотя после находки и организации плантаций пухового ореха с этим стало полегче, но от старых привычек избавляться сложно.