Однажды в Марчелике
Шрифт:
Метен Херреро обернулся к своим помощникам и засмеялся. Несколько человек в ответ тоже усмехнулись. Как минимум, из солидарности с нанимателем.
– И ведь как интересно получается, метены… Моё чутьё, которое ещё ни разу меня не подводило, подсказывает, что вся эта история как-то связана с громким ограблением Банка Народной Аристократии в городке Парке! Банк обещал просто сказочное вознаграждение, если преступников удастся поймать. И их словесные описания… Ну вы поняли, метены, да?..
– Мы поняли, что вы решили на нас свалить чьи-то преступления! – согласился донельзя хмурый Дан. – А доказательства
– Самое первое доказательство – это она! – метен Херреро указал пальцем на Пеллу. – Если эта девочка – та аристократка со Старого Эдема, то всё остальное сложится в единую картину. Вы же понимаете, метены, что тогда я буду вас немного пытать? И вы обязательно всё мне расскажете… Рано или поздно. Я получу награду от Банка, награду от рива округа и награду из Сан-Валентино! Вы моя лучшая добыча за последние пять лет, честное слово!..
Дан молчал. Он лихорадочно пытался найти выход из сложившегося положения. Воспитанник Старика искренне верил, что в жизни не бывает безвыходных ситуаций. Однако в этот раз его вера серьёзно пошатнулась.
– Выстройте их в ряд! – приказал своим помощникам метен Херреро. – Кто опустит руки, сразу пристрелить!
Всех касадоров и Пеллу поставили рядком вдоль фургонов Дана и Иоганна. Старого Джона Грина избавили от кобуры, которая была на виду, но тщательно обыскивать не стали. Да и «немезида» Дана всё ещё скрывалась у него под курткой…
Помощники седовласого метена, который единственным остался восседать на волле, столпились напротив пленников, нацелив на них ружья и револьверы.
Сам Дориан Херреро молча смотрел на свою добычу и, если уж честно, пребывал в сомнениях. Надо сказать, что перед ним стояла весьма непростая задача: вынудить пленников признаться в своих преступлениях добровольно и прямо сейчас. Потому что, как сказал молодой здоровяк, у него явно не хватало незыблемых доказательств их вины.
Когда в начале лета метен Херреро получил пакет с материалами по ограблению банка в Парке, то, надо сказать, решил устраниться от расследования. Риву он сходу сказал, что искать счастливчиков, которые умудрились в один день взять банк и поезд – гиблое дело. Сам он после такого уехал бы куда-нибудь подальше и года три прятался бы, носа лишний раз на улицу не показывая. А потом бы зажил весёлой безбедной жизнью.
Однако все бумаги Дориан внимательно просмотрел. И детали запомнил.
Похищение городского рива на севере округа Сур Оэсте окружной рив свалил на метена Херреро из вредности, чтобы тот больше не отказывался от заданий. Дориан и не отказывался, снова внимательно изучив собранные материалы… Вот тут-то он и заметил, что все действующие лица кого-то ему напоминают. На стол легли пакеты с бумагами по двум делам.
Небольшое расследование, проведённое им на скорую руку, выявило, что оба рива были связаны с какой-то группой касадоров, которых называют дельтианцы. О деятельности этой группы давно ходили самые разные слухи. Но пока их не удавалось ни за что прихватить: метены дельтианцы действовали осторожно и всегда старались сотрудничать с властью. Хотя все понимали, что их организация явно занимается не только честной торговлей…
Именно это расследование и занесло неугомонного наёмника Херреро на юг. Потому что именно тут, в Сан-Валентино, рив давно
Быстро наняв себе с десяток помощников, метен Херреро стремглав кинулся в погоню. Ему предстояло навести справки в нескольких городках к северу и к западу от Сухих Болот – единственного места, где могли скрыться преступники. Он опережал три других группы охотников за головами, а потому и впрямь мог рассчитывать на почти единоличный успех.
Вот только в такой спешке метен Хереро не успел найти доказательства связи всех трёх преступлений. А получать награду только за убийц из Сан-Валентино он не хотел. Значит, придётся ему забрать бандитов с собой, чтобы выбить из них всю необходимую информацию. Однако в этой группе касадоров были женщины! А их метен Херреро тронуть не мог и пальцем.
Значит, женщин придётся оставить в покое и отпустить. А Дориан был уверен, что его конкуренты найдут остатки вадсомада и подробно обо всём расспросят. И с их точки зрения всё будет выглядеть так, будто Дориан нашёл преступников и помог им скрыться! А этого никак нельзя было допустить… Репутация – такая штука, что заработать тяжело, а потерять легче лёгкого.
Избежать потери репутации было можно. Надо было лишь поделиться с конкурентами информацией по всем трём делам. Но тогда, вполне обоснованно, и награду придётся делить на всех… А этого метен Херреро совсем не хотел делать. Он был человеком паталогически жадным…
Занятый своими мыслями, охотник за головами не услышал странный треск сбоку, от фургона той самой психованной эрбе, которая отказалась уходить. Если бы Дориан знал, почему так распсиховалась Луиза, он бы, конечно, не стал упускать её из виду. Однако он ничего не знал о тёте Луизе, её прошлом и настоящем. И потому допустил досадный промах.
Тётя Луиза злилась на себя, на Дана, на всех членов вадсомада. Она прекрасно понимала, что все они опростоволосились. И ещё понимала, что мало что может сделать. Когда-то давно, когда она была молода, ей доводилось быть женщиной-касадором. Вот тогда тётя Луиза и осознала, что касадор – это не только тот, кто умеет стрелять. Это ещё и тот, кто всегда готов умереть.
Именно это отличало настоящих касадоров от их дешёвых подделок с побережья. А молодая Луиза умирать была не готова: в мире было ещё слишком много прекрасного, что волновало её юное горячее сердце.
И потому, когда в её жизни появился бравый отставной военный моряк, решивший начать новую жизнь на Марчелике, она, не задумываясь, избавилась и от штанов, и от ружей. От первого мужа, ушедшего из жизни довольно давно, осталось совсем немного вещей. Точнее, три… И именно к ним Луиза и кинулась, едва закрыв за собой дверь фургона.
Последовательность действий она помнила назубок…
Закрепить, прочистить, загрузить – раз, два, три! – а потом утрамбовать, проколоть, вставить и… Оставалось дождаться удобного момента и поднести свечу. И момент настал, когда касадоров выстроили у стен фургонов, а Дориан Херреро о чём-то задумался, пока его подручные толпились перед пленниками.