Однажды в морге
Шрифт:
– А как же дочка?
– Не сможешь найти родственников, поговори со своей красавицей, я ее видел вчера на кладбище, мне она понравилась, может возьмешь к себе.
– Моя красавица сегодня от меня ушла.
Главный матерно ругается и уходит.
– Поезжай, - слышится напоследок его голос уже в коридоре.
Я вхожу к Гошке уже вымытый и одетый. Он в маске, перчатках и клеенчатом переднике выглядит нелепо перед мальчиком, распластанном на столе.
– Гоша, пожалуй у меня не выйдет ничего
– Тогда, ладно. Не судьба. Я тебе бутылочку в шкафчике оставлю и закрою на замок. Самому одному пить тошно. Прощай, Валя.
– Прощай, Гоша.
Я у же у двери слышу его голос.
– Валька, неужели вы все мне не верите?
– В чем?
– оборачиваюсь к нему.
– У этого мальчика, вылетела душа. Я как тебя сейчас вижу, увидел перед началом экспертизы.
– Гоша, ты прав... Прощай друг, счастья тебе.
Испуганная дочка Марты открывает мне двери.
– Ну как мама?
– Сидит там. Я боюсь за нее.
– Пошли посмотрим.
Девочка подводит меня к двери в спальню.
– Здесь...
– Марта, - кричу я, - Это я, Валя. Открой пожалуйста.
За дверью бормотание.
– Марта, - стучу в дверь, - открой. Иначе я выломаю дверь.
Бормотание стихает, слышен скрип ключа. Я открываю дверь. Спина голой женщины, передо мной, совершенно опухшая Марта шла к кровати. Она зарывается под одеяло и смотрит на меня.
– Валечка, я ослабла... Таська, кыш от сюда, - шипит она на дочь.
Та пятится за дверь.
– Валечка, иди ко мне. Я тебе так хорошо сделаю...
– Почему ты не пришла на работу?
– Колька не велел. Он так и сказал... не ходи. Я и осталась с ним.
– Что ты несешь?
Марта пьяно улыбается и тут я вижу под кроватью пустых бутылок штук двадцать из под "московской" водки.
– Так ты идешь ко мне?
– Нет.
– Молодая, красивая, взяла за душу, а мне... Что оставили мне? Вот...
Смотри... Колька...
Ее взгляд застыл в углу комнаты и рот глупо растянулся в улыбке.
– Может вызвать врача?
– Молчи. Все остались с чем то. Гошка, с богом, ты, с любовью, Колька, с вечностью, а я.... Никуда не пойду, никого мне не надо. Сегодня наш с Колькой праздник.
– Черт с тобой.
Я вышел из спальни.
– Где телефон?
– обратился к дочке Марты.
– Вот.
Набираю номер.
– Больница? Мне начальника отделения, Владлена... Владик, привет, это я, Валентин, из морга. Вспомнил, старый черт, это хорошо... Зачем от работы отвлекаю? Одно дело есть. Ты Марту помнишь? Ту самую, с которой ты встречался когда то давно. Ну, да... Приезжай к ней домой, по моему с ней плохо. Да, да, по твоей специальности. Адрес то еще помнишь? Я здесь, жду тебя.
Вешаю трубку и присаживаюсь на стул.
–
– Хорошо, дядя Валя.
– Ты одна сможешь в квартире продержаться?
– Не знаю.
– Бабушка, дедушка есть?
– Бабушка.
– Вызывай к себе. Веселее будет.
– Вы думаете с мамой так серьезно, ее от меня увезут?
– Думаю, так... У нее белая горячка, это лечится, она к тебе вернется.
Владик, сразу понял в чем дело.
– Старик, ты ее хочешь спихнуть ко мне в отделение?
– Конечно. Подержи немного, полечи, нервный срыв, у кого не бывает.
– Хорошо. Я ее беру к себе в псих отделение. Там посмотрим, как все обернется. Но ты знай, ты мой должник...
– Я понял. Когда попадешься мне на стол, постараюсь очень не кромсать.
– Ну и шуточки у тебя. Пока, старик.
Одетую Марту выводят санитары. Мы с Тасей остаемся в квартире одни.
– Маму вылечат?
– спрашивает она.
– Обязательно. Только больше она у нас работать не будет. Не учись никогда девочка на хирурга, это мужское дело.
– Вы ко мне, еще зайдете?
– Зайду. Деньги у тебя есть?
– Есть.
– Я скоро привезу еще, мамину получку.
Она кивает головой.
– До свидания, Тася.
– До свидания.
У меня дома, та же старая картина, голодная кошка издает у двери хриплые звуки. Без Инки все начинается сначала.
Сегодня выходной день. Я навожу порядок в доме. Чиню сломанную мебель, стираю, мою, глажу. Где то в два часа звонок в дверь. Неужели вернулась Инна. Открываю дверь, на пороге три здоровенных парня. Они меня сразу заталкивают в квартиру.
Их главаря вычислил по холеному лицу и стальным глазам.
– Так это ты и есть, тот докторишко?
Я пячусь от них, по гостиной и упираюсь спиной в сломанный столик.
– Чего вам надо?
– "Кельн".
Сильнейший удар в скулу бросает меня на пол. На меня с грохотом валится столик и больно что то ударяет по руке. Вместе со столиком летит чемоданчик с подарочными инструментами, от удара об паркет, он раскрывается и часть инструментов вываливается, рядом с рукой крутится ампутационный нож. Рука привычно хватает его. Я вскакиваю.
– Где, алмаз, собака?
Только что ударивший меня парень, небольшого роста, но очень широк в плечах, от этого кажется совсем квадратным. Он вскидывает руку для вторичного удара и тут я отвечаю встречным резким взмахом. Сначала он ничего не понял, но тут увидел, что его кисть неуклюже висит на бок, а на пол обильными струйками потекла кровь, начал реветь как бык.
– Макака, мать его, у него нож, он мне пропорол руку, прикончи гада.
Макака видно второй исполнитель, лениво движется ко мне.