Однажды в полдень
Шрифт:
– А я думала, ты лазать не умеешь.
– И впрямь, – согласился Олень. Он глянул вниз через плечо, выпустил ветку и свалился в куст.
– Вот как, – донесся из куста голос Кузнечика. – Ты уже назад?
Он как раз подыскал себе там славное местечко, чтобы предаться там печальным размышлениям о своем неудавшемся путешествии. Теперь он решил забраться повыше, чтобы на будущее полностью застраховаться от всяческих неприятных сюрпризов.
Наступил вечер, и откуда- то издалека на лес надвинулась большая гроза.
Кузнечик не был любителем сильных ощущений, а потому он вновь забился под листок. Поднялся ветер и сдул листок прочь. Теперь Кузнечик уж и не знал, куда ему податься, чтобы предаться печальным размышлениям. «В конце концов, не так уж я много прошу от жизни», – подумал он, уткнул голову в свой зеленый фрак и тяжело вздохнул.
ДЕНЁК БЫЛ ЖАРКИЙ, и Белка мечтала только об одном: поплавать. Она отправилась в бассейн на краю леса, который устроили Бобр и Крыса, а заведовала там всем Змея.
Белка натянула купальник и уже была готова радостно плюхнуться в воду, как тут к ней подползла Змея.
– Ну-ка дай сперва ноги проверю! – прошипела она. – Ага! Вон какие грязнущие.
– А они у меня всегда такие, – возразила Белка, хотя и знала, что спорить со Змеей было бессмысленно.
– А шапочка нахвостная где у тебя? – наседала Змея.
– Шапочка?..
– Неряха, вот так прямо с непокрытым хвостом и лезешь! – расшипелась Змея.
– Да, но…
– Он же у тебя весь в репьях. Вот, смотри. Ха-ха, – и кончиком своего хвоста она взъерошила Белкин.
– Я плавать хочу! – рявкнула Белка. – Сейчас! Немедленно!
Однако неумолимая Змея в ответ лишь высунула язык. Так что некоторое время спустя Белка вновь появилась на бортике бассейна – с чистыми ногами и в лиловой нахвостной шапочке. Тем временем сделалось еще жарче, и она не долго думая кинулась в воду.
«Ах, как хорошо», – подумала она, подняв голову, чтобы набрать воздуху, и тут послышалось шипение Змеи:
– Время! Все из воды!
Слон, подрабатывавший в бассейне насосом, тут же скачал всю воду, так что Белка внезапно очутилась на сухом дне. Из глаз ее брызнули слезы.
– Хочешь поплакать – найди печальный повод, – сказала Змея.
– Нет повода печальнее на свете, – всхлипнула Белка.
– Это как?
– Поплавать не дают. В такую-то жарищу! Даже вон Жук потом обливается.
– Нет. Печальное –это когда ты постоянно не в настроении, – как я, например, – сказала Змея.
– И то верно, – согласилась Белка. Она пригляделась к Змее, и ей привиделось, что в одном из ядовитых змеиных глаз сверкнула слеза. А впрочем, возможно, что это были Белкины слезы.
– Ах… – сказала Змея. – Право, оставь… Или ступай себе! Время истекло!
Да Белка и сама уже не чаяла поскорее убраться восвояси и забиться в какой-нибудь уголок.
Вечером все еще стояла жара. Белка и Муравей лежали рядышком, молча уставившись в звездное небо. Они видели Большую Медведицу и Ориона, которые, казалось, брели куда-то. Но куда?
БЕЛКА СТОЯЛА В МАГАЗИНЕ ДЯТЛА и примеряла брюки, а он держал перед ней зеркало.
– М-да… – сказала Белка. – Не знаю, не знаю…
– Да ладно тебе, – сказал Дятел. – Бери, чего там. Порадуй старика…
– Не знаю, не знаю… – сказала Белка.
Прозвенел звонок, и на пороге появился Жираф.
– Шнурки у вас имеются?
– Шнурки, – сказал Дятел, – вот вопрос. Да вы присаживайтесь. В любом случае у меня есть кое-что для вас, шнурки там, не шнурки…
Потом зашел Жук. Ему бы хотелось шляпу.
– Такую маленькую, черненькую, и чтобы слева – бархатное перышко, а посередине чтобы медная кнопочка, а понизу окантовочка, желтенькая, размерчик четыре с половинкой.
– Я подумаю, – сказал Дятел.
– Нет, – сказал Жираф. – Две мысли одновременно думать нельзя. По крайней мере, у меня так. Не знаю, может, у вас как-то по-другому…
– Нет, у меня – то же самое, – сказал Дятел.
– А шляпочка такая сколько стоит? – поинтересовался Жук. – Если дорого, то я не возьму.
– Так я и думал, – сказал Жираф. – А сейчас вы о чем думаете?
– Как-то они все-таки тесноваты, – сказала Белка.
Прозвенел звонок, и в комнату вползла Змея. Ей просто хотелось взглянуть на себя в зеркало в полный рост.
– Потолок у вас красивый какой, – заметила она, томно закатывая глаза и подползая ближе к зеркалу.
– Да чего там, – сказал Дятел, – балки да стропила…
– О чем бишь я ? – спросил Жираф.
– А мне можно зеркальце – шляпочку примерить? – сказал Жук и выхватил зеркало у Змеи, которая только-только вытянулась в полный рост и приступила к самосозерцанию.
– Нет, – сказала Белка. – Не возьму я их. Это не совсем мой размер.
– Совершенно верно, – сказал Дятел, – это совсем не твой размер. Я бы вообще здорово удивился, если бы это был твой.
– То есть вы уже и не помните? – спросил Жираф.
– Как же, как же, – отвечал Дятел, теперь уже всем одновременно.
Разочарованная Змея потихоньку скользнула к выходу. Ей так и не удалось узнать, какой у нее вид в полный рост.
– А вот у вас раньше такие галстучки были, с блесточками, – сказал Жук.
– Да, правда, – отозвался Дятел. – Надо же, запомнились…
– С булавочками еще с такими, с лакированненькими, – не унимался Жук.
– Нет, вот за это уже не поручусь, – сказал Дятел и повернулся к Жирафу, который крепко схватил его за плечо.