Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя...»
Шрифт:
Это был шах и мат. Выручил вора в законе Федул, который сказал, что отвечает за долг Марата и отдал мои деньги Коляну.
Тот их внимательно осмотрел, пересчитал выбранные наугад пачки и повторился ритуал — теперь все были в расчете, кроме Марата.
Когда вечером мы сидели у Костяна и отмечали удачное завершение нашего безнадежного предприятия. Я подумал вслух:
— Как я теперь Иван Михалычу в глаза глядеть буду. Такая чудная волжанка у него была. Игрушка. Я такую никогда не смогу ему купить.
— А кто тебе сказал, голова два уха, что он ее продал? — Удивился Колян.
— Как… —
— А як жеж, — глубокомысленно заявил Костян, — Федул сработал, как настоящий мастер.
Здесь я почувствовал, как с моей души скатился здоровенный камень, даже булыжник и заржал вместе со всей компанией. Психи. Натуральные психи.
Марат подался в бега, но его арестовали через месяц, осудили за попытку грабежа сберегательной кассы и дали восемь лет строгого режима. Срок он должен был отбывать на черной зоне. Однако до нее не добрался и на толковище в пересылке был зарезан Кештаном, который таким образом погасил свой долг и отомстил ему за Лису.
Трех шакалов Марата убили в пьяной драке, где-то в Ростове. Федул не прощал обид никому и руки у него были длинные. Судьба и на каждую хитрую… есть. Что-то.
Закупленный товар, вскоре, нашелся и я помог Федулу его реализовать. Сделал это в последний раз и он меня понял.
А я понял, кто я есть такой по существу и решил поменять свою жизнь, а не плыть по течению. Благо опора у меня была, а грабли я уже сломал до ручки.
Глава 6. «Сыт я по горло, до подбородка…»
Вал. Валерий Александрович Ткаченко, инструктор обкома КПСС.
Да… не ждал, не гадал, что такое случится со мной. Я считал себя уже достаточно толстокожим для работы с любой, даже самой одиозной персоной. Работа в школе, служба на флоте и конечно работа инструктором обкома сводила меня с самыми различными людьми и далеко не все из них были образцами для подражания.
И когда прилетел этот… заслуженный артист СССР, представитель творческой элиты страны, как он себе называл, то эту пакость спихнули на меня. Прибыл он по приглашению руководства Магаданского областного музыкально-драматического театра имени Горького и должен был сыграть в нескольких театральных постановках, заменяя местных исполнителей главных ролей. А в дальнейшем выступить в роли режиссера- постановщика известного произведения Шекспира в современной интерпретации. Как он высокопарно заявлял:
— Я добавлю в это произведение дух нашего времени и душу современника.
Скромностью он не страдал и скорее всего не знал, что это такое.
Зрительский ажиотаж был закономерен, как же звезда союзного значения снизошла до сирых и обездоленных духовной пищей магаданцев. Посему обком взял под особый контроль все связанное с театральной деятельностью звезды… и сопутствующее этому, оказывая администрации театра всемерную помощь.
Мне же казалось, что основной его задачей было затариться красной икрой, крабами и заодно преподать мастер-класс отдельным представительницам актерской труппы театра. Я только второй год работал инструктором отдела
Я терпел, когда он «забыл» заплатить за две трехлитровки красной икры и я рассчитался за нее из своего кармана — такое со мной уже бывало. Уладил проблему, когда ему не понравилось жить в предоставленном гостиничном люксе и он возжелал перейти в другой, который занимал прибывший по служебным делам заслуженный капитан-наставник Дальневосточного пароходства, Герой социалистического труда. Хорошо, что тот только посмеялся, когда я представился и попросил его об одолжении. Лично мне и выделил ему пару билетов на спектакль, где он мог бы оценить этого светоча мировой драматургии. Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира.
— До сих пор, я по другому представлял задачи идеологической партийной работы, — откровенно смеялся капитан, депутат Верховного Совета СССР.
Но просьбу мою выполнил, видимо просто пожалел молодого старательного парня.
Он еще меня и успокаивал, когда я вечерком завалился к нему в номер с трехлитровкой сухого белого вина «Совиньон» и провяленной до каменной твердости бастурмой. Остатками роскоши, которую привез из очередного отпуска в Крыму. Естественно, что сеанс терапии венчали водка, икра, крабы выставленные уже кэпом: от нашего стола — вашему. В следствии чего, я заночевал у него в номере на диванчике гостинной люкса.
Важная персона успокоилась, но как оказалась не надолго. Уже после обеда с приличным возлиянием, в обществе коллег и почитателей, его потянуло на клубничку. Потому он возжелал встречи с комсомолом, нашей молодой сменой и бодро пропел чувственным тенорком:
— «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!»
И после этого сольного выступления, намекнул мне:
— Массовка должна быть необязательно женского рода, главное помоложе, — при этом приобнял меня за талию и его рука скользнула ниже… Инстинктивно.
Я успел с утра опохмелиться и стописят хорошо легли на старые дрожжи, поэтому мягко отстранил Вильяма нашего и жестко пробил ему правой по корпусу. Когда он выблевал все, что съел и выпил в обед, на ковер гостиничного номера, я задумчиво стоял над ним и раздумывал с какой ноги ему врезать… Хорошо, что меня оттащил от него капитан-наставник.
Скандал возник колоссальный, вся творческая интеллигенция требовала сурово наказать зарвавшегося функционера, жестоко избившего выдающегося актера и режиссера всех времен и народов.
Капитан-наставник спас меня от очень больших неприятностей, так как написал заявление на имя секретаря обкома в котором указал, что лично слышал, как этот половой гигант перепутал инструктора обкома партии с пидаром-сутенером. И когда член КПСС Валерий Ткаченко возмущенно его оттолкнул, то этот товарищ который нам не товарищ, не удержался на ногах упал и начал блевать на дорогой гостиничный ковер. Так как был в состоянии тяжелого алкогольного опьянения в рабочее время, а это недопустимо в нашем социалистическом государстве.