Однажды вечером (сборник)
Шрифт:
– Именно патологическая?
– Именно! Поясняю на примерах. Последний, вчерашний. Я попросила Машу купить после занятий сметану, кефир и апельсины. Возвращаюсь домой, перед подъездом валяются апельсины в кисломолочной смеси. Я сразу поняла: Машка сейчас сидит на диване, в клубочек свернулась и ногти грызет. Так и оказалось!
– Не улавливаю логики, – признается врач.
– Это же элементарно! На улице гололед. Она шлепнулась перед подъездом, продукты вывалились, пакеты порвались. Вы что, не знаете, какие теперь упаковки хилые? Рядом,
– Обязательно.
– Вот! А она побежала домой и терзалась, вспоминая свой позор. Так во всем! Растрепал ветер волосы – трагедия. Пятнышко микроскопическое на юбке, ну вы понимаете, – рев как по покойнику. Случайно чужую почту из ящика взяла – валерьянкой отпаиваю. Пустяковое происшествие, которое нормальный человек забывает на следующий день, Машку вгоняет в депрессию. Сидит на диване, не стащишь, губы кусает и самоедством занимается. Вы можете помочь моей дочери? – спросила я без перехода.
– Надеюсь, что могу. Скорее всего, Маша страдает из-за заниженной самооценки и чрезмерного внимания к суждению окружающих. Речь идет не о глубоких психических нарушениях, а о деформациях характера, поддающихся корректировке.
Мы договорились об оплате и о том, что Игорь Владимирович будет приходить к нам домой три раза в неделю. Не психдиспансер же Маше посещать. А у начинающего психоаналитика кабинета для халтурки не имелось.
* * *
Машке я непреклонно заявила:
– Будет приходить врач и превращать тебя из тургеневской барышни в светскую львицу.
– По книге о здоровом сексе? – уточнила Маша. Когда моя дочь не прячется в раковинку, с юмором у нее все в порядке.
* * *
Сеансы психотерапии проходили за закрытыми дверями, меня на них не допускали. Но разве я могла пустить все на самотек? Регулярно подслушивала. К сожалению, целый час торчать у замочной скважины не получалось, выхватывала только отрывки.
Какой-то молодежный треп! Вам какая группа музыкальная нравится? А вы читали? А вы смотрели?
Я за месяц вперед заплатила, а он болтает попусту! Если так и дальше пойдет, поменяю психоаналитика. Надо было постарше найти, с опытом.
Вечером Машка корпела над тестами, которые оставил Игорь Владимирович. Знаю я эти тесты! Там в числе прочего есть вопросы, проверяющие искренность тестируемого. Вроде: «Если вы совершенно точно знаете, что контролер не зайдет в автобус, станете ли вы платить за багаж?» Я не стану. И девятьсот девяносто девять из тысячи не заплатят. Но не Машка! Моя дочь – одна совестливая на тысячу проходимцев.
Пропустила самое интересное. Очевидно, Машку пытали на предмет мамы, то есть меня. Услышать бы, что она говорит! Но мне достались разглагольствования психиатра:
– Мама для вас непререкаемый авторитет
(Девочка моя маленькая! Солнышко, куколка! Я тебя тоже люблю больше жизни!)
– Вы боитесь расстроить ее, обидеть и вообще причинить любые неудобства.
(Конечно! Не ссоримся, не лаемся, живем душа в душу. Что здесь плохого?)
– Плохо то, что вы гасите в себе естественные реакции на материнский деспотизм.
(Подлец! Ему девочку от стеснительности лечить доверили, а он под родную мать бомбу закладывает!)
– Вы привыкли жить ее умом, задавили в себе инициативу и способность к самостоятельным решениям. В определенном смысле вы раба своей мамы, но и ее сделали рабой вашей беспомощности. Это достаточно гармоничная конструкция, но… Кажется, за дверью кто-то скребется?
Я дернула на кухню.
Каков врачеватель! Испортит мне дочку. Пусть деньги пропадут, но психоаналитик катится к чертовой бабушке.
Так Машке и заявила. Она – на дыбы:
– Нет, мама, я хочу пройти весь курс с Игорем Владимировичем. Что, собственно, вызывает твое недовольство?
И ведь не признаешься, что подслушивала! Он, говорю, в тапки не переобувается, когда приходит. Или хам, или носки дырявые. Нам психиатры с дырявыми носками не нужны!
Машка хохочет:
– Мама! Я тебя обожаю! В тебе погиб гениальный сыщик или генеральный прокурор.
Понятно? Зря старается докторишка, не удастся ему клинья между нами вбить!
Эскулап, кажется, занялся делом.
– У вас, – говорит, – Маша, сформировался идеальный образ себя, который любой конфуз способен мгновенно разрушить. Попав в неловкое, смешное положение, вы страдаете, потому что предстаете перед людьми не той, что диктует ваше самолюбие. Напоминаю ваши слова: «Очередь глазела на меня, я была готова провалиться сквозь землю».
(Это, наверное, о том случае, когда Машка набрала полную тележку продуктов в магазине, а у кассы обнаружила, что кошелька нет. Она с тех пор в тот магазин ни ногой.)
– Как говорит психоанализ, человек испытывает стыд, желание убежать, потому что боится быть изгнанным из общества. Подсознательно он убежден, что общество принимает его, только когда он находится в своем идеальном образе. Если образ дает трещину, то ваше подсознание бьет тревогу: сейчас меня автоматически изгонят из социума.
(Правильно говорит, но слишком мудрено. Поймет ли его Машка?)
– В подобные моменты у человека включается аварийный механизм, сродни механизму самозащиты, присущему животным. Получив из внешнего мира сигнал, что оно замечено, выделено, животное впадает в состояние сильнейшей тревоги и стремится спрятаться, исчезнуть, убежать. Так же поступаете и вы, когда смешная или нелепая ситуация выделяет вас на общем фоне, приковывает внимание посторонних. Отсюда и выражение: «провалиться сквозь землю от стыда» – точная формулировка бунта подсознания.