Однажды все может измениться
Шрифт:
– На самом деле довольно сложно. Это древнее искусство, требующее серьезной подготовки и высочайшей концентрации. К тому же…
– А этому можно научиться?
– мальчик нетерпеливо приподнялся на локтях, уже прикидывая свои будущие возможности и мысленно составляя список предполагаемых жертв. Профессор достаточно хорошо видел в темноте, да и не требовалось особо приглядываться, чтобы понять, как загорелись глаза у несносного паршивца.
– Поттер, это умение нельзя применять против воли объекта, - поспешил осадить его Снейп, отлично понимая, что меньше часа назад доказал обратное. Мальчишка, вопреки всему, тоже
– Но вы же… На кухне…
– Я имею в виду, без вреда для объекта. В принципе…
– Так вы хотели мне навредить?
– протянул Гарри.
– Поттер, ты вообще умеешь различать цели и побочные эффекты?
– в голосе учителя не слышалось и капли раскаяния. В школе профессор не считал преступлением подобные действия: зачем тратить лишние усилия, когда всю необходимую информацию можно узнать напрямую, прочитав мысли в бестолковых головах детей? Конечно, так не рекомендовалось делать, а по правде говоря, вообще было запрещено, но то, что тонкие нити заклятий ментальной магии невозможно заметить среди мощнейших силовых полей, пронизывающих Хогвартс, Снейп знал совершенно точно.
– И что вы там увидели, в моей голове?
– проворчал Гарри, опасаясь, что учитель опять начнет ругаться.
– Глушь и запустение, - парировал Снейп.
– Ничего секретного я не узнал, Поттер. Все твои тайны у тебя на лице написаны, точнее, на щеке.
– Это от кастета Пирса, - признался мальчик.
– Ты хотя бы защищался?
– вздохнул мужчина.
– Ну да, он отлетел шагов на сто и прилип к земле, а Дадли настучал на меня папаше, - Гарри передернул плечами.
– Надо было его тоже пристукнуть хорошенько…
Профессор нахмурился.
– В двенадцать лет тебе следовало бы получше контролировать свою стихийную магию, - презрительно заметил он, отворачиваясь.
– Интересно, как это… - вздохнул мальчик.
– Сами бы на моем месте как бы сделали…
– Ну да, у тебя, к сожалению, контролировать эмоции пока не получается, тебе элементарного терпения и внимательности не хватает, - фыркнул мужчина, шагая по комнате вдоль кровати.
– Да и что от тебя требовать, в таком-то окружении…
– Вы о чем?
– Да ни о чем, Поттер… Ты уроки делал?
– внезапно спросил профессор.
– Начинал хотя бы?
– Нет, - надулся мальчик. Какая ему разница, начинал он их или нет? Снейп был первым, не считая Гермионы, кто задал такой вопрос. Первый взрослый, черт возьми, на его памяти.
– Я так и знал, - покачал головой Снейп.
– Твоя лень все-таки не знает границ.
– Я не ленивый, - автоматически возразил мальчик.
– Дядя запер мой сундук с учебниками в кладовке, и метлу тоже, а сову вообще хотели отдать в зоопарк. Букля!
– вспомнил Гарри, и сердце его тревожно сжалось от страха.
– Ее надо выпускать на ночь, а то она будет шуметь и с ней могут что-то сделать, сэр! Кто ее выпустит?
– он приподнял голову и нервно закусил губу.
– Думаю, Петунья догадается, - задумчиво ответил учитель. Что-то в его голосе заставило мальчика поверить на слово.
– Ну ладно, - сонно пробормотал тот. За разговорами он и не заметил, как прошел основной этап действия Костероста. Нога немного онемела, но это не было невыносимо. Снейп удовлетворенно кивнул, глядя на мальчишку, велел ему лечь ровнее, поправил одеяло и задернул шторы. Не успел он выйти из комнаты, как
Глава 4. Письма и родственники.
На следующий день Гарри проснулся рано и решил еще немного полежать, слушая пение птиц за окном. Впервые за последнее время он чувствовал себя так хорошо: ничего не болело, есть не хотелось (по крайней мере, не так сильно, как обычно на летних каникулах) и не нужно было вздрагивать от тетиных криков и стука в дверь.
Мальчику было так спокойно и уютно, что он даже не сразу вспомнил, где, собственно, находится - в доме С'aмого Вредного Учителя. Кстати о нем - внизу слышался свист закипающего чайника и приглушенные шаги, - значит, профессор уже встал и скоро возьмется за него. Гарри вздохнул с некоторым сожалением и решил, что лучше будет как-нибудь незаметно исчезнуть из дома зельевара. Может тогда он и забудет, что Поттер здесь появлялся и досаждал ему или посчитает, что всё это ему приснилось. Как бы мальчику этого не хотелось, а все-таки следовало вернуться к дяде и получить свою очередную трепку…
Гарри направился в ванную, мимоходом заметив, что гипса на ноге уже нет, да и сама она выглядит как новенькая. Это обстоятельство существенно улучшило настроение, и мальчик для уверенности пропрыгал на ней до самой двери в ванную.
Снейп услышал топанье мальчишки наверху и только сейчас вспомнил о своем неожиданном госте, мысленно чертыхнувшись. Мелкое недоразумение…
Вышеупомянутое недоразумение появилось на кухне через пару минут. Поттер был явно в хорошем расположении духа - в ботинках на босых ногах, с развязанными шнурками, лохматый ребенок протопал по лестнице вниз и остановился в дверном проеме.
– Доброе утро!
– радостно поприветствовал он учителя, одновременно пытаясь ладонью пригладить сырые волосы.
– Как мне добраться до дома, сэр?
– Думаю, тем же способом, каким добрался сюда. Позавтракаешь, и я отправлю тебя обратно, - не глядя на него, ответил мужчина.
Действительно, мальчишку жалко, но он совершенно не нужен будет ему этим летом (как, собственно, и в другое время года). Вчерашнее сочувствие сильно приуменьшилось при виде счастливого Поттера, наверняка готового к новым гадким выходкам и бесконечному ничегонеделанию. В Снейпе снова заговорила мелочная и мстительная часть натуры, которую он старательно подавлял в себе большую часть жизни (получалось из рук вон плохо). И она, эта часть, говорила ему, что паршивца надо, не раздумывая, выкинуть на пороге теткиного дома и снова, как и много лет назад, оставить на попечение милых родственников. Ведь это, строго говоря, не его дело - заботиться о благополучии Поттера. Пусть этим занимаются министерство, директор, Уизли, гоблины, феи, да еще тролль знает кто - но уж точно не он, Мастер зельеварения, первый враг отца мальчишки.
Стоило вспомнить директора, как и он напомнил о себе весьма предсказуемым образом - в открытое окно влетела сова очень знакомой расцветки с письмом в позолоченном футлярчике. Как же хотелось выбросить сову на улицу и запереть окно… или наоборот, поймать и посадить в клетку, а письмо, не читая, выкинуть подальше… Снейп тихо зарычал и вскрыл футляр.
«Северус!
– писал директор.
– Извини, что побеспокоил тебя, я знаю, что ты очень занят и не любишь, когда тебя отвлекают от важных дел, но я вынужден обратиться к тебе за помощью.