Однажды

Герберт Джеймс

Кэти чувствовала себя неловко. В этой женщине было что-то странное, она вовсе не походила на сиделку. Мрачновато влекущая, с той откровенно сексуальной внешностью, которая притягивает многих мужчин. Было ли что-нибудь между ней и Томом Киндредом? Или у них просто отношения больного и сиделки? Том одинок, его здоровье быстро поправляется, он живет один в коттедже, и кто мог обвинить его, если бы такая сладострастная женщина с потрясающими темными глазами и обольстительной улыбкой привлекла его? Фигура у нее хорошая — нет, великолепная, — груди выглядели ровно округлыми под низко вырезанной блузкой, ложбинка в вырезе... Кэти одернула себя, не вполне понимая тревогу, которую она ощущала, напряжение, нараставшее

между этой женщиной и ею.

Желая отвлечься, Кэти поспешно произнесла:

— Да, хорошо. Что я должна делать?

— Сначала помогите мне отделить луковицы от стеблей. Я использую луковичную пасту как средство от многих недугов.

«Ага, она не только сиделка, но и травница. Что ж, альтернативные лечебные средства в наши дни очень распространены, и нет причин, почему бы не использовать их наряду с традиционными медикаментами».

— Конечно, — сказала Кэти вслух, подходя к столу (оказывается, она бессознательно отодвинулась от этой женщины на несколько шагов, пока шел разговор), и взяла несколько орхидей за стебли. — Что теперь с ними делать?

— Отнесите их к раковине, — объяснила Нелл, — и найдите в ящике хороший острый нож. Отрежьте луковицы от стеблей, а затем тонко порежьте их. Я найду горшок, чтобы раздавить их в нем.

Кэти сделала то, что ей было сказано: отделила от букета четыре орхидеи и, положив цветы на разделочную доску рядом с раковиной, пошарила в ящике в поисках острого ножа Ей очень не нравился запах. Пока Нелл высматривала в шкафу подходящий горшок, Кэти одним легким движением ножа отделила от стебля первую луковицу.

— Вот, кладите сюда, — темноволосая красавица поставила в раковину глиняную миску. — Это сойдет в качестве ступки. А большая суповая ложка будет пестиком. Мне бы следовало захватить пестик и ступку с собой, но я собиралась в спешке. — На самом деле Нелл вовсе не собиралась приносить ничего подобного, ведь чем дольше пальцы соприкасались с луковицами, тем лучше. Первоначально планировалось, что это будут пальцы Тома, но, в конце концов, какая разница? Так может получиться далее забавнее.

Нелл увлажнила губы языком, передавая миску, а Кэти снова открыла тот же ящик и вытащила тяжелую разливательную ложку.

— Эта подойдет? — спросила она, держа ложку на весу.

— Идеально, — ответила Нелл, подтвердив свои слова кивком. Ее глаза на секунду встретились с глазами Кэти.

«Что это с ней? — подумала та. — Что у нее на уме?»

— Разрежьте их, — велел вкрадчивый голос.

— Прошу прощения?

— Луковицы. Режьте на кусочки. А я возьму другие орхидеи.

Кэти еле заметно пожала плечами. Отчего бы Нелл не сделать это самой? Она, Кэти, врач, а не натуралист. И в любом случае просто стыдно портить такие прекрасные цветы с кремовыми лепестками и лиловатыми, в пятнышках, сердцевинками. Их запах казался не слишком приятным, но они могли стать замечательным украшением стола. Ф-фу! Внутри луковицы оказались кашицеобразными, и пальцы мгновенно покрылись липкой жидкостью. Странно, вообще-то сейчас не сезон орхидей. Кэти где-то читала, что орхидеи цветут весной и в начале лета, но эти, казалось, были сейчас во всей красе. Возможно, у Нелл собственная теплица, и она искусный садовод в придачу? Сама Кэти никогда раньше не встречала таких орхидей. Х-м-м. Мякоть была почти... ну да, почти чувственной.

Она продолжала мять нарезанные кусочки, превращая их в липкую кашицу. В груди возникло странное давление.

Нелл, притворяясь, что возится с цветами на кухонном столе, искоса поглядывала на гостью. В ее глазах поблескивало ожидание, она тоже ощущала, как напряглись груди, соски отвердели, распирая мягкую ткань блузки. Она выбрала орхидею, торчавшую на стебле из особенно крупной луковицы, и умело содрала зеленовато-белую шкурку длинным ногтем большого пальца.

Оттуда потек густой сок, который она растерла всеми пальцами, частично смазав себе грудь за вырезом блузки и шею под подбородком. Зачем ждать Тома Киндреда, когда такая замечательная забава сама идет в руки? Кроме того, если Том вскоре вернется, может быть, он присоединится к ним без всякого афродизиака. Первоначально Нелл хотела попросить Тома помочь ей приготовить орхидеи, так чтобы сок быстро и легко впитался в кожу его рук. Называемое посвященными «Сатирион» клейкое вещество являлось быстродействующим сексуальным возбудителем, причем весьма эффективным. Существовали и другие возбуждающие средства, которые она могла бы использовать, — все, что угодно, от гашиша до плодов авокадо, от мускатного ореха до кормовых бобов или шкурок незрелых бананов. Нужно только знать рецепт. Но ранние орхидеи больше всего подходили для целей Нелл.

Она бросила еще один косой взгляд на Кэти, которая стояла у раковины; яркий румянец разливался по шее девушки, поднимаясь от груди.

— Вот замечательный экземпляр, — сказала Нелл, подходя к ней.

— А что вы с ними делаете?

Не звучала ли в голосе Кэти легкая дрожь?

— О, я их использую для множества разных вещей, — мягко ответила Нелл. — Древние греки смешивали это с козьим молоком. Я добавляю их в мороженое.

— Мороженое? Неужели? — Липкий сок покрывал пальцы Кэти.

— Это легко. Желатин, коричневый сахар или мед, ваниль. Очень вкусно с шоколадным мороженым.

— Они нужны просто для вкуса?

— Скажем так, орхидеи создают ощущение благополучия. Могут быть укрепляющим и стимулирующим средством.

Кэти замерла над раковиной.

— Это ведь не какой-нибудь наркотик, а?

Женщина засмеялась:

— Нет, это природное вещество. Полезно больным, истощенным. Вот почему я и принесла их сюда для Тома, — голос Нелл зазвучал интимнее, как будто она делилась секретом: — Мы ведь хотим, чтобы он поправился, правда?

По какой-то неизвестной ей причине Кэти покраснела. Да, она действительно хотела, чтобы он поправился. В нем что-то было, что-то, казавшееся ей очень... привлекательным.

Нелл протягивала ей еще одну орхидею, держа за стебель, ее собственная кожа блестела от сока, вытекавшего из проткнутой луковицы.

— Попробуй вот эту, — голос красавицы-сиделки звучал как будто издалека, — Она просто лопается сама по себе.

Кэти взяла цветок, схватившись за луковицу, потому что именно этого добивалась Нелл, и почувствовала сок на своей коже. Легкие мурашки пробежали по всему телу, дыхание участилось и стало неровным. Том... Так хотелось увидеть его снова! Она с удивлением ощутила легкую сырость между ног, как будто начали выделяться ее собственные соки, и невольно прижалась животом к стенке раковины, у которой стояла, получая удовольствие от этого давления.

Кэти пришлось откашляться, прежде чем она смогла заговорить:

— Думаете, он скоро вернется?

— Я уже говорила тебе, — негромко ответила Нелл, уставясь в расширившиеся зрачки Кэти. — Он пошел прогуляться по лесу. Но мы ведь можем слегка развлечься, пока ждем его, верно?

Нелл знала, что она должна соблюдать осторожность. «Будь терпеливой, не торопись, — говорила она себе. — Не испугай ее, сделав ход слишком поспешно». Есть ли у Кэти какой-то опыт общения с другими женщинами? Маловероятно. Казалось, ей слишком нравится Том, чтобы увлечься кем-то, принадлежащим к ее собственному полу. Но кто знает, в наше-то время? Кто мог наверняка что-то знать о склонностях другого человека в то время, когда такой фактор, как стыд, вообще перестали принимать во внимание? Сейчас юноши и девушки могли колебаться в любую сторону, куда им только заблагорассудится, без риска подвергнуться преследованиям. Это хорошее время для таких женщин, как Нелл.