Одно чудо на всю жизнь
Шрифт:
— Помню, — сразу же согласилась девочка. — Только не знаю. Неделю — это как?
Витёк закусил губу и выругал себя за то, что ввязался в эту историю. На сумасшедшую девочка не похожа, но, с другой стороны, откуда ему, Витьку, знать, как настоящие сумасшедшие выглядят. Он же в жизни ни одного не видел. Нет, надо было идти домой и… ну, в крайнем случае «скорую помощь» вызвать. Пусть бы врачи с ней разбирались, что она помнит, а что нет…
— Мне не нужен врач. Я здорова. Только очень есть хочется, — дружелюбно сказала девочка.
Витёк чуть
— Ты не мог бы чего-нибудь принести из дома? Если тебе не трудно. Может быть, хлеба… — вежливо напомнила о себе девочка.
— Ты… Я догадался! Ты — с другой планеты! — выпалил Витёк.
— Ты так думаешь? Нет. Я, наверное, с этой планеты. Не с другой… нет, точно — нет.
Мысли в голове Витька гонялись друг за другом, как щенки, играющие в дворовой пыли. В конце концов ему удалось поймать одну, самую обыкновенную:
«Она же есть хочет! Надо её сначала чем-нибудь покормить, а потом уж дальше расспрашивать. Но как? Позвать домой? Но что скажет мама, если он в девять часов вечера приведёт с улицы эту странную девочку? А потом? Ей же, судя по всему, некуда идти… Знаешь, мама, я тут девочку на лестнице нашёл. Пусть она пока у нас поживёт… Бред!»
— Подожди здесь, — принял решение Витёк. — Я сейчас попробую стырить чего-нибудь пожрать и принесу тебе. Подождёшь?
— Конечно, подожду, — согласилась девочка и рассудительно добавила: — Куда ж мне деваться-то?
— Ну как, отдал Боре тетрадку? — спросила мама, поднимая глаза от книги, которую читала.
— Да, да, — ответил Витёк, стоя к ней спиной и аккуратно выкладывая в секретер эту самую тетрадь, взятую на улицу для конспирации.
— А чего не раздеваешься?.. Витя! Почему ты пошёл в кухню в грязных сапогах?! Сколько раз я тебе говорила…
— Я, мам, это… — растерянно забормотал Витёк, заглядывая в холодильник и чувствуя, что его затея с треском проваливается. — Я проголодался очень… То есть кота хотел покормить… Котика… Там на лестнице. Жалко его…
Мама вошла на кухню вслед за сыном и остановилась возле стиральной машины, положив на неё раскрытую книгу обложкой вверх (так именно, как Витьку запрещали). На мамином лице застывали вечерний крем и неподдельное удивление — Витёк никогда не любил животных и не кормил бродячих котов.
«Всё пропало!» — подумал Витёк и поёжился при мысли о голодной девочке в холодном подъезде.
Однако на мамином лице неожиданно появилась педагогическая мысль, и к Витьку вновь вернулась покинувшая его надежда. Он знал, что, когда маму посещают педагогические мысли, возможно
— Ну что ж, — сказала мама. — Я рада, что хоть чьи-то чувства стали тебя волновать. Пусть даже это не родители и не близкие люди, а всего лишь бродячий кот. Надо же с чего-то начинать… Возьми в морозилке обрезки от печёнки. Кот будет в восторге. Только не трогай его руками — у него вполне может быть лишай.
«Но я же не могу кормить эту девчонку мороженым мясом! — подумал Витёк, доставая из морозилки маленький заиндевевший мешочек. — И отказаться не могу, потому что мама сразу же что-нибудь заподозрит. Почему бы ей не уйти отсюда?»
— Спасибо, мама, — елейным голосом сказал Витёк. — Коту наверняка понравится… Там, кажется, твой сериал уже начался…
— Витя! — подозрения отчётливо нарисовались на мамином лице поверх крема и педагогической мысли. — У тебя всё в порядке? Что-то ты сегодня чересчур… заботливый…
— Нет, нет, всё в порядке! — быстро ответил Витёк и решительно открыл хлебницу. — Я вот ещё кусочек хлеба возьму. Мне кажется, он его любит.
— Кто — кот?! — всё больше недоумевала мама, но тут, на счастье Витька, слащавые позывные маминого сериала и вправду послышались из большой комнаты.
— Отдашь печёнку и сразу — назад, — скомандовала мама, уносясь мыслью куда-то в Аргентину. — Не больше минуты!
Прыгая по ступенькам, Витёк не увидел девочки и почему-то страшно испугался. Хотя чего, вроде, пугаться-то? Ушла и ушла, забот меньше… Но девочка никуда не ушла, просто присела на кошачий коврик, обхватив руками коленки, и в этой позе показалась Витьку совсем маленькой. Что-то странно ворохнулось у Витька под ложечкой.
«Заболела, что ли? — недовольно подумал мальчик. — Этого ещё не хватало!»
— Эй! — окликнул он съёжившуюся фигурку. — Я тут тебе хлеба принёс! Больше ничего не удалось спереть…
— Спасибо, — девочка подняла голову и снизу вверх взглянула на Витька. — Хлеб — это хорошо, — она медленно протянула руку, взяла обкрошившийся по краям кусок и начала аккуратно жевать.
Витьку было ужасно муторно, неудобно и хотелось на что-нибудь разозлиться. В конце концов он разозлился на медленно таявшую в кулаке печёнку — швырнул промокший мешочек на ступеньки с такой силой, что красные капельки забрызгали стену. Брезгливо, по-кошачьи отряхнул пальцы, потом вытер их об штаны.