Одно короткое лето
Шрифт:
Скиталец открыл глаза.
Над ним стелился полог из чёрного дыма. Огонь и едкий запах горящего топлива затащили обратно в реальность. Чувствуя, как тело прижал тяжкий груз, Михаил измученно застонал. Хоть не сразу, но понял, что лежит, засыпанный свежей землёй. На поверхности была лишь правая рука и половина лица. Цел ли он? Или лучше вовсе не вставать из этой могилы…
Жажда жизни заставила двигаться. Тихо раскачав своё тело, Михаил смог откопать себя из-под земли. Когда штурмовики сбросили бомбы, ему удалось укрыться в ближайшей канаве. Сжимаясь там, словно ребенок в материнской утробе, скиталец вздрагивал от каждого нового взрыва. Но последняя бомба упала так близко, что накрыла его мелким грунтом. Дух из
Можно было сказать лишь одно — кровавая битва закончилась. Серый Повелитель обрушил на дружинников ярость машин, которых уже много Зим никто даже не видел. Где он нашел своих «Фениксов»? Как научил людей востока управлять этой техникой? Всё это осталось загадкой. Он победил, а это означало гибель для Поднебесья.
Но пока армия Повелителя была ещё здесь. Тысячи людей, словно хмурые тени брели вдоль сожжённого лагеря. Они безжалостно добивали остатки Небесной дружины. Любой, кто носил на рукавах цветную повязку или был одет словно воин — погибал от выстрелов, грубых ударов или оказался просто задушен. Мужчины с грязными лицами, женщины сжимавшие в руках острые лезвия, подростки с диким огнём в глазах снующие между развалин — все они охотились на уцелевших.
Михаил смог подняться из-под земли, хотя его пошатывало, словно восставшего покойника. При нём не было никакого оружия и выглядел он столь ужасно, что орда просто шла мимо. Эти люди приняли оборванного чужака за своего. Рассудок подсказывал скитальцу, что нужно идти с остальными, нужно двигаться пока не удастся сбежать прочь из лагеря.
Старик побрёл через дым, спотыкаясь на каждом шагу. Глаза старались не смотреть в сторону расправы над побеждёнными. Крики погибающих воинов наполнили захваченный перевал до самых небес. Пройдя десяток шагов, Михаил вдруг увидел труп воеводы. Ладон потерял обе ноги, блестящую кольчугу вспороли осколки. Над телом склонилась рыдавшая женщина, что раз за разом вонзала свой нож в давно застывшее сердце. Михаил невольно отшатнулся и спиной налетел на коня без наездника. Животное тут же дико заржало и с обезумевшим взглядом бросилось прочь. Его силуэт быстро скрылся за смогом пожарищ. Старик испугался, что сейчас его обнаружат и немедленно замер. Но никто не обратил внимания на весь этот шум – здесь и без того хватало истошных воплей. Шаги стали твёрже, скиталец шёл всё быстрее, стараясь избегать людей одуревших от жажды мести.
Не перечислить всех ужасных картин, которые ему довелось увидеть в выжженном лагере. Небесной дружине пустили кровь. Ордынцы истязали выживших, расправлялись с ранеными и пленных не брали. Это не было простой жестокостью, это не было яростью. Для такой остервенелой ненависти можно было подобрать только лишь одно слово — голод. Они жаждали убить тех, кто огнем и калёным железом забирал жизни близких.
Среди людей идущих в толпе, Михаил вдруг увидел хромавшего Славомира. Тот содрал с себя все знаки отличия домовых, измазался сажей и грязью. Подобно скитальцу, дружинник тайно пробирался через захваченный лагерь. Старика он не заметил, а тот не стал окликать. Что значило слово? Оружие? Оправдание для убийства? Приговор? Сейчас оно значило всё, потому Михаил шёл в полном молчании.
Лишь пройдя перевал, где продолжали вешать и резать сказалец понял, что с небес летит снег. Густой, белый, свободный. В огне пожарищ и копоти он превращался лишь в чёрные капли, но здесь – в стороне от войны он укрыл выжившего человека своим белым плащом. Снежные хлопья засыпали волосы, легли лёгким пухом на плечи и таяли на лице десятками слез. Михаил упал на колени, утопив дрожащие руки в ледяном покрывале. К каплям талого снега прибавились его настоящие слёзы.
Он выжил, когда другие погибли. Он выбрался, когда остальных казнили без жалости. Судьба скитальца вновь вывела его на дорогу. Пока орда стояла
Заставив себя подняться на ноги, мужчина поверил, что ещё сможет побороться за жизнь. Словно знак впереди зазвенела лошадиная упряжь. Конь, которого он напугал убежал совсем не далеко. Подняв голову животное настороженно смотрело с края дороги. Михаил медленно подкрался поближе, стараясь выглядеть безобидно. Конь дёрнулся было назад, но человеку удалось ухватить за поводья и через мгновение он оказался в седле. Ударив ногами по покатым бокам, Михаил скорее погнал коня прочь. Подальше от криков и пламени – к убежищу, по дороге на запад.
Горы остались позади и опасные камни уже не грозили жизни скитальцев. Анюта шла рядом с Олегом держа «Пера» наготове. Она ни на секунду не позволяла чутью расслабиться в снежной пурге. Звуки далёкой битвы утихли, теперь на востоке стелился лишь дым могильных костров и пожарищ. Олег назад не оборачивался. Каждый раз глядя в сторону перевала, он вспоминал об отце. Парень ссутулившись шагал впереди, не замечая летевшие в лицо снежные хлопья.
— Лето уже не вернётся? Сколько дней нам осталось до страшных морозов? — словно начиная беседу с метелью, обратился Олег в пустоту. Зима ничего не ответила, а вот Анюта хранить молчанье не стала.
— Не буде больше Ярила. Долго не буде. Коло небесное у Мары осталось, або потомки в Яви не заслужили…
Но тут охотница остановилась – ей послышался отдалённый голос собаки. Лай был еле слышен, и только Навь смогла его распознать. Заметив, как насторожилась Анюта, Олег встал рядом и передёрнул затвор автомата. Но подземница опустила винтовку, радостно улыбаясь. Она продолжала высматривать что-то среди укрытых снегом камней. Через минуту звук собачьего голоса стал ещё громче. Ярчук выскочил к новым хозяевам, хромая при каждом движении. Передняя лапа пса была перебита, чёрная шерсть опалена с левого бока. Но он был жив! Перетерпел страшную битву, ужас бомбежки и отыскал своих за перевалом. Анюта подхватила пса на руки и прижала к груди. Девушке оставалось лишь ловить на лице поцелуи горячего языка.
— Не одни мы, вот и двоеглазка вернулся, — улыбнулась Анюта. Олег кивнул, чувствуя, как вокруг стало будто светлее. Теперь их действительно было трое.
Они вместе продолжили путь среди белого танца Зимы. Целый час брели без всяких троп между камнями, но вскоре оказались возле трассы. Старая лента асфальта была построена ещё во времена Тёплого лета – одни ухабы да глубокие трещины – от дороги сейчас осталось только название. Много людей прошло здесь с востока на запад. Бросая родное Тепло они бежали к городам Поднебесья, но сейчас на пути не осталось ни единой души, а дружина на перевале оказалась разбита. Кто теперь защитит тех людей, что укрылись в общинах? Олег с трудом заставил себя перестать думать об этом. Ведь дорога вела скитальцев к настоящему убежищу, спасенье уже было близко. Если оно ещё возможно. Если убежище ещё цело...
С каждым часом холодало всё больше. Воздух стал чище и словно звенел от мороза. Выдохнув тёплый пар, Олег сунул озябшие руки в карманы. Анюта плотнее опустила свой капюшон и ускорила шаг, чтоб согреться.
— Сейчас лишь конец июля, но холод невообразимый! Сколько градусов может быть? Двадцать ниже нуля? — бормотал парень, прикидывая температуру. — Готов поклясться, что утром ещё было в плюсе. Что же нас ждёт впереди? Что будет через час, через два? Что будет ночью…
Вдруг он замер на месте. Ужасная догадка сковала шаг и разум наконец открыл очевидную истину.