Одно небо на двоих
Шрифт:
— Спасибо.
Он, наверно, умер или это сон. Но сладкий запах, который исходил от нее, заставил задать себе один вопрос: во сне можно чувствовать запахи?
Она посмотрела на него. Взгляд голубых глаз был усталым, хотелось схватить ее и отнести обратно в дом.
— Зачем ты вышла? Нет необходимости вставать с постели, ты еще не здорова.
— Мне надоело спать, — слегка кивнула она. Наверно, из последних сил собралась и вышла, чтобы поблагодарить его, а он опять отдает приказы:
— Ты не должна говорить мне спасибо,
Она отвернулась от него. Солнце скрылось за деревьями, создавая нимб зеленым верхушкам.
— Я звонил Джеку, он сказал, что с твоей бабушкой все хорошо. Ей лучше.
Хотелось порадовать ее, увидеть улыбку на ее лице. И она улыбнулась, слыша эту новость. Снова повернулась к нему и прошептала:
— Спасибо.
Было трудно не улыбнуться в ответ:
— Я купил тебе шоколад. Не знаю, какой ты любишь: горький, молочный, может, молочный с орехами. Пришлось купить все виды шоколада.
— Ты скупил весь шоколад? — Вирджиния засмеялась, представив эту картину. Она смеялась и выглядела при этом совсем еще ребенком.
Трудно было не засмеяться вместе с ней:
— Я угадал?
Ее смех стих, но улыбаться она не перестала:
— Я люблю лукаймат.
Ее ответ удивил. Лукаймат… Любимый десерт его детства и на всю жизнь:
— С медом или финиковым сиропом?
Конечно, с медом. Не надо было даже спрашивать ее об этом. Теперь он понял, почему от нее так сладко пахнет. Запах меда. Она обязана любить его.
— С медом.
Саид молча кивнул. Жаль, они не в Дубае, он бы купил ей тонну лукаймата с медом. Здесь люди не знают, что это такое.
— Но шоколад я тоже люблю. Я вообще люблю сладкое.
Слово «сладкое» прозвучало слишком сладко:
— Моя мама очень вкусно делает лукаймат. Я тоже его очень люблю.
Вирджиния смотрела на него большими голубыми глазами, понимая только одно: они совсем разные — с разными взглядами на жизнь, с разным вероисповеданием. Но у них две общие черты — любовь к небу и любовь к своему родному городу. Она, христианская девушка, любила мусульманский Дубай. Любила их кухню, их нравы, их порядки. Она выросла во всем этом. И сейчас, среди всего чужого, Саид оказался ей бесконечно родным.
Глава 10
Переливистое пение птиц разбудило Вирджинию. Она открыла глаза и вспомнила вчерашний вечер. Они с Саидом еще немного посидели во дворе и разошлись по комнатам. Странно, она уже начала привыкать к его постоянному присутствию рядом, и ей не хватало его сейчас.
Вирджиния уставилась в потолок, пытаясь понять свое самочувствие.
Сегодня оно было гораздо лучше. Несильная боль в груди, кашель…
Но в целом неплохо. Можно даже прогуляться к пляжу — Саид вчера сам предложил. Не стоит отказываться.
Слегка пошатываясь, девушка встала с кровати, но тут же взяла себя в руки. Нет, падать не входило в ее планы. Сначала — прогулка, а потом — завтрак. Впервые за пару дней она испытала
Вирджиния надела белое платье с длинным рукавом, расшитое замысловатой вышивкой и мелкими жемчужинами. Было жарко, а в белом легче переносить жару. От духоты негде было спрятаться — хотелось сорвать с себя всю одежду и окунуться в прохладное море. Она слегла закашлялась, и Иман тут же влетела в комнату, что-то недовольно бормоча себе под нос на своем языке. Вирджиния нахмурила брови. Как ей надоел этот кашель вместе с лекарствами!!!
Но выбора не было: приходилось терпеть уколы — Иман была твердо намерена ее вылечить. Да и Вирджинии самой поскорее хотелось в Дубай, в свою маленькую уютную квартиру. Хотелось чувствовать родной запах города, где смешивались все нотки востока.
— Тебе будет слишком жарко в этом, — Иман посмотрела на девушку неодобрительно, — все туристы ходят полуголые.
Вирджиния снова закашляла, от нехватки воздуха. Хотелось уже на улицу:
— Я привыкла так одеваться, Иман. Жара меня не пугает. И я родилась в мусульманской стране.
— Но здесь не Дубай…
— Здесь Саид, — перебила она женщину.
— Ему придется смириться. Ты думаешь, он никогда не видел полуголых женщин? — хитро улыбнулась Иман. — Такой красавчик должен купаться во внимании женщин.
Вирджинии даже кашлять перехотелось. Она так и стояла с открытым ртом — слова Иман вызывали неприятный осадок.
А еще мерзкий скрежет в груди… Чертова болезнь…
— Я делаю это не для него, я делаю это для себя. Я христианка, но выросла в смешанных традициях. Я… — она махнула рукой, не желая продолжать разговор, — делайте мне укол, и я пошла.
После первого укола последовал второй. Такими темпами она быстро поправится… Вирджиния вышла во двор, закрыла глаза и вдохнула запах дикого леса. Воздух чистый, как в Альпах. Она улыбнулась, подставив лицо утреннему солнышку. Сейчас оно не сильно печет. В самый раз, чтобы убрать бледный цвет лица.
Саид открыл калитку и ступил на грунтовую тропинку, ведущую к дому. Он встал чуть свет, чтобы изучить окрестные места. И был приятно удивлен, когда обнаружил среди зеленой листвы небольшой водопад и маленькое озеро. Искупавшись в холодной и чистой воде, Саид смыл с себя все напряжение этих двух адских дней. Купание привело его в чувства и отрезвило разум.
Он перекинул футболку через плечо, ощущая, что этот день будет жарче предыдущих. Не хватало кондиционеров. Увидев Вирджинию, он остановился и стал наблюдать за девушкой. Та принимала солнечные ванны, раскинув руки в стороны и улыбаясь. Что ж, пока она не выздоровеет, большего ей нельзя.
— Мерхаба, Хайяти. (Прим. автора: Привет, Жизнь моя) Вирджиния вздрогнула, открыла глаза и ступила шаг назад.
Саид… Без футболки…Голый по пояс… Она даже видела капельки воды на его бронзовом теле. Закричав, она закрыла глаза руками и отвернулась. Такая необычная реакция посмешила его: