Одно небо на двоих
Шрифт:
Она удивленно посмотрела на него: мусульманин стоит с протянутой рукой, чтобы коснуться чужой женщины, и при этом говорит о каких-то трудностях. Она схватилась за руку Саида, и он поднял ее с земли.
Она прекрасно могла бы встать сама, но его помощи ей хотелось больше. Странно.
Вирджиния недовольно обошла Саида и направилась по узкой тропинке первой. Она не думала о змеях, она забыла даже о недавнем ушибе. А вот рука все еще чувствовала тепло его прикосновений. Хотелось топнуть ногой, тряхнуть головой, чтобы привести себя в чувства. Но она лишь посмотрела на ладонь и тут же сжала ее, решив
Она замолчала, видя перед собой это ужасное чудовище, но теперь ей было не так страшно: спиной она чувствовала тело мужчины как опору. Его руки сжимали ее крепко, а спокойный голос возле уха заставил затаить дыхание:
— Он тебя не слышит, ты можешь не кричать.
— Крик— это рефлекс. Услышит кто-нибудь другой…
— Я оглох…
— Я старалась делать это потише…
— У тебя плохо получилось.
Вирджиния почувствовала себя в ловушке: впереди — мерзкое мохнатое чудовище, позади — Саид. Она не понимала, в чей плен попала больше. Рука Саида тут же ослабла, и он выпустил ее.
— Пролезем через паутину, я говорил тебе: надо пройти через трудности.
Лезть под паутиной ей еще не приходилось, это было необычно, но забавно. Почти ползком по земле. Белое платье… уже почти черное от грязи. Теперь она понимала Иман, которая носила серые вещи.
Саид пролез первым и ждал Вирджинию с другой стороны. Она полезла следом, но, представив картину, которую он наблюдает, засмеялась… прямо под паутиной. Паук дернулся, Саид сделал шаг вперед. Это позабавило еще больше, и Вирджиния от смеха легла на землю.
— Я выгляжу глупо, — сквозь смех произнесла она.
— Это я выгляжу глупо. Ты идешь или мне тебе помочь? — Саид нагнулся к ней. — Выбирай, или тебе поможет паук. Кстати, ты слышала что-нибудь о черной вдове?
Смех прекратился и сил прибавилось, она руками помогала себе выбраться, уже забыв про белое платье. Шаль слетела, но некогда было ее поднимать. Если Саид забыл, что он мусульманин и так часто и спокойно касается чужой женщины, то пусть любуется на ее обнаженные плечи и глубокий вырез… Крестик на цепочке тут же выпал наружу, но времени запихнуть его обратно под платье не было.
Вирджиния вылезла и встала на ноги перед Саидом. Да, выглядит она наверняка ужасно: лямка спустилась с плеча, обнажая его, в волосах застряли листья и ветки, лицо грязное. Зато сейчас она увидит озеро:
— Я надеюсь, что это самое красивое озеро, которое я когда-либо видела.
— Я не знаю, какие озера ты видела, — произнес Саид. Ему так хотелось подойти ближе и вытащить из волос этой девушки весь мусор, что он даже прокашлялся, пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь другом. Опустил взгляд
Его взгляд скользил по ее плечам, груди, тонкой талии… Затем на волосы. Да, у нее красивые волосы, шелковистые, нежные на ощупь…
И они так вкусно пахнут… медом.
Под пристальным взглядом Саида Вирджиния засмущалась, оглянулась назад в поисках потерянной шали. Хотелось ее поднять, но это означало вернуться к гигантской паутине и страшному пауку.
— Поднимем на обратном пути, — произнес Саид и пошел вперед. Он не хотел, чтобы эта тряпка снова спрятала всю красоту девушки.
Странное желание, но ему хотелось видеть ее домашней, обычной, без платков.
Вирджиния покорно кивнула и пошла за ним. Его не понять, то он требует скрыть волосы, то открыть плечи для его глаз…
Они шли молча, тишина повсюду начала напрягать. Сейчас почти вечер, а это значит, все птицы и животные сонные и неактивные.
Лишь только хруст веток напоминал о том, что они в лесу.
Тишину нарушила Вирджиния неожиданным вопросом:
— Расскажи мне о себе, — Саид сразу обернулся, и она остановилась, — мы вроде даже уже друзья, а я знаю о тебе лишь то, что ты пилот и будущий президент «Arabia Airline». Но ты не хочешь им быть, и это я тоже знаю.
— Ты все знаешь, — он пожал плечами и отвернулся от нее, — ты даже знаешь моего отца.
— Не все, — она догнала его и пошла рядом, — ты говорил, что у тебя есть сестры. Расскажи о них.
Он улыбнулся, но шага не сбавил и даже не взглянул на девушку. А она шла рядом и смотрела на него, как загипнотизированная. Зачем ей это знать? Вирджиния не понимала, но хотелось узнать этого человека получше.
— У меня пять сестер…
— Пять? — ахнула она.
— Да, у Мухаммеда пять дочерей и сын.
— Это от великой любви, — мечтательно прошептала Вирджиния и закрыла глаза.
— Это от двух жен, — произнес он, опуская ее на землю. — Моя мать — первая жена.
Вирджиния открыла глаза и нахмурила брови:
— Я прожила в Дубае всю жизнь и спокойно смотрела на семьи, где несколько жен. Мужчинам, наверно, хорошо, а вот их женщин мне жалко.
— Жалко? — вот теперь удивился он. — У тебя вызывают жалость те, кто имеет все? Нескольких жен только у тех, кто может себе позволить обеспечить им роскошную жизнь. Поверь, наши женщины не жалуются.
— Вот здесь наши мнения расходятся, Саид, — Вирджиния сбавила шаг, и он поравнялся с ней. — Ваши женщины не знают, что такое настоящая любовь. Им приходится делить своего мужчину с другими.
А мужчина старается уделить одинаковое внимание каждой жене.
Получается, каждой достается только часть. Да и как можно любить сразу нескольких женщин?
— Любить можно всех жен одинаково. Мой отец никогда не обделял ни одну из своих жен…
— Мы говорим о чувствах, а не о достатке.