Одно проклятие на двоих
Шрифт:
– Сделай что-нибудь! – нетерпеливо и требовательно заговорил барон, едва заперев дверь, чтобы никто их не беспокоил – Оживи ее! Ты же знаешь, что в долгу я не останусь! Заплачу столько, сколько скажешь!
– Давно? – задал колдун Зейхан первый вопрос, резко прерывая поток слов и по-прежнему не сводя глаз с кровати. Вопрос был простым, одно единственное слово. Голос, который его озвучил был тихим, низким и немного скрипучим. Но одного этого слова, произнесенного этим голосом, было достаточно, чтобы богатый барон, хозяин этого замка нервно сглотнул и отступил от своего собеседника на два шага назад. Нетерпеливо провел рукой по волосам, стараясь себя успокоить,
– Чуть больше часа назад. С этим проблем нет, душу еще можно вернуть назад. Ты очень сильный колдун и твоих сил на это должно хватить.
– Дорого же тебе это обойдется – впервые за время пребывания в замке на лице колдуна проскользнула улыбка, и он продолжил вкрадчивым тоном – Поговаривали, она должна была стать очередной женой Клэйборна. И что же такого пообещал тебе герцог за возможность жениться на твоей дочери? То, что золота ты получишь немало, это и так понятно, но ради одного только золота ты бы на такой шаг не пошел. Открой секрет, Рейтон, что еще ты рассчитывал получить от этого брака?
– Возможность вернуться ко двору короля – предельно честно ответил барон.
– Хм – задумчиво протянул Зейхан – Даже так… Да, за такую возможность ты не только дочь продать сможешь – колдун снова повернулся к кровати, провел одной рукой над лежащей там девушкой, нахмурился, снова провел над ней уже двумя руками – Так как, ты говоришь, она умерла?
– Из окна выпрыгнула, идиотка – быстрый, полный злобы взгляд на мертвую девушку – Все последнее время только и твердила, что скорее умрет, чем женой герцога станет.
– Покончила с собой, значит – колдун отвернулся, молча прошелся по комнате, о чем-то напряженно раздумывая – А скажи-ка мне, Рейтон, что еще ты знаешь о ритуалах возвращения к жизни, кроме того, что для этого необходимо просто огромное количество колдовской силы и что должно пройти не более половины суток с момента смерти?
Барон не ответил, лишь недоуменно головой покачал, а колдун продолжил, как и не ждал ответа.
– Для возвращения к жизни необходимо выполнение еще одного условия. Очень важного условия.
– И что же это за условие?
– А условие это заключается в следующем – умерший должен сам захотеть вернуться в мир живых. Обычно так всегда и бывает. Но твоя дочь – особый случай. Она сама решила расстаться с жизнью, значит и душа ее возвращаться точно не захочет. И никаким колдовством ее вернуться не заставишь.
Наступила напряженная тишина. Барон молча переваривал услышанное и прикидывал, что же можно еще предпринять в данной ситуации. Предложить герцогу вторую дочь? А что, Саяла уже достаточно взрослая для брака. Или вообще не говорить ему, что его невеста умерла, а вместо нее отдать ему какую-нибудь другую девушку, да хоть бы и из крестьян? Нет, герцог – не дурак, быстро распознает подмену. О том, что он сделает, узнав об обмане, даже думать страшно. Что же еще можно сделать? Что еще? Взгляд барона снова остановился на Зейхане. Тот стоял возле кровати, с каким-то скучающим видом и ждал. Именно ждал. В голове барона вспыхнуло озарение.
– Ты все равно можешь ее оживить? Не смотря на то, что она этого не хочет? Так? – напряженно спросил он у колдуна. Тот лишь плечами пожал, но через пару мгновений соизволил ответить.
– Не совсем…
– Не совсем, это как?
– Сделать кое-что можно. Но если я проведу подобный ритуал, вся ответственность за последствия будет лежать на тебе, это во-первых. Для ритуала нужна будет твоя кровь, именно твоя, это во-вторых. Все-таки тело твоей родной дочери к жизни возвращаем –
– Что ты имеешь ввиду?
– Твою дочь уже не вернешь. Душу твоей дочери не вернешь. Но само тело еще можно оживить, поселив в него любую другую душу. Герцог ведь не был знаком лично с твоей дочерью, значит, подмены не заметит. А мне нужно твое кровное согласие на проведение подобного ритуала. Ну и достойная оплата, конечно же – ухмыльнувшись, добавил Зейхан под конец.
– Значит, это уже будет не моя дочь, только ее оболочка – обдумав слова колдуна, заключил барон, а герцогу действительно неважно, чья душа в теле девушки будет, ему только наследник от нее нужен. Быстро отмахнувшись от мыслей о том, сколько золота придется выплатить за возвращение к жизни хотя-бы тела Джулины, хозяин решительно произнес – Хорошо, я дам на это и свою кровь, и свое согласие. Приступай.
– Вели своим людям мою книгу побыстрее доставить и мою шкатулку с зельями, и мы сразу приступим.
Спустя пару часов в комнате Джулины были затворены все ставни на окнах, чтобы создать полумрак, вокруг кровати углем была начерчена затейливая пентаграмма, напоминающая звезду с шестью концами. На этих концах стояли углубленные блюдца с водой, а в самой воде стояли зажженные свечи, расплавленный воск со свечей обязательно должен был стекать в воду.
– А теперь последнее – глухо проговорил колдун, оценивая подготовленное место для ритуала и разворачиваясь в сторону хозяина – Твоя кровь, Рейтон.
Барон молча протянул ладонь, и колдун резко провел по ней острым концом кинжала, оставляя глубокую царапину.
– Если бы я мог, убил бы ее еще раз. Кровь из-за девчонки проливать… – поморщившись, проговорил Рейтон, разглядывая царапину на своей ладони.
– Иди – велел колдун, не обращая внимания на слова барона – В каждую миску с водой нужно капнуть ровно по три капли твоей крови. А потом уходи из комнаты и проследи, чтобы в ближайший час сюда никто не заходил.
Этот час для барона Рейтона показался вечностью. Провел он это время в коридоре возле двери в комнату дочери, боясь отойти от нее дальше, чем на несколько шагов. За дверью первые минуты ожидания было тихо, не происходило вообще ничего, а потом раздался тихий свист, чем-то напоминающий свист ветра, он не прерывался ни на мгновение весь последующий час. Время от времени за дверью раздавались стуки, как будто какие-то предметы падали на пол, под конец стали слышны стоны.
А потом барон услышал голос, голос Джулины… Не медля больше ни секунды, он вбежал в комнату дочери. Глядя на комнату, складывалось впечатление, что в ней не просто ветерок, а целый ураган пролетел. Стол и стулья перевернуты, все, что было на столе и на прикаминной полке теперь тоже было на полу. Тяжелые шторы и настенный ковер были оборваны и валялись бесформенными кучами, открытые сундуки перевернуты, а находящаяся в них одежда разбросана по всей комнате. А вот большая кровать с балдахином была в прежнем виде. В центре этой кровати, закутавшись в простынь, сидела Джулина. Точнее, неизвестная душа, волей судьбы и сильного колдуна, закинутая в тело его дочери. Неизвестная обхватила плечи руками и нервно озиралась по сторонам, затем взгляд ее остановился на бароне, и она произнесла непонятную фразу. На неизвестном барону языке!