Одного поля ягодки
Шрифт:
Нет уж, пусть раскошеливается на машину!
Так я думала, забираясь в автобус, чтобы поехать в офис, где я надеялась еще застать Катю, — раз у них «пылкое и высокое чувство», то скорее всего она еще там. Заодно надо им помешать, потому что ангелоподобная Катерина, как выясняется, склонна ко лжи, а зачем моему боссу врушка-жена? Мы ему честную подыщем, у меня подруг много!
Пока я сидела, рассматривая в окно родной город, ставший от зимы серым, но уже прихорошившийся к Рождеству и Новому году, что давало надежду на улучшение
Если вспомнить историю Пенса…
Как-то раз моего друга натурально «подставили», причем все было разыграно как по нотам! Не имею ли я и тут дело с тем же самым феноменом?
Салилов и Вика — так ли уж искренни были их отношения?
Нет, — ответила я сама себе. Я, например, не могу себе представить, что Пенс отправляет меня на панель. Скорее уж он сам пойдет туда, чем меня отправит!
Значит, Дима Салилов вполне мог быть главным в этой исторической драме, столь типичной для нашего времени?
Ох и гадкий же типус у меня получился в воображении из этого самого Димы!
Но…
— «Любовник возлюбленной даме под стать,
Лисице жить с лисом, а кошке с котом», — вспомнила я Вийона.
Ни к селу ни к городу, сердито подумала я. Что-то твои советы, мой Франсуа, последнее время крайне бестолковы. Разве что и Дима, и Вика одного поля ягодки.
Ладно, разберемся. По моему убеждению, разобраться можно во всем.
Автобус остановился, дверь открылась, шлепнув меня по пальцам. От неожиданной боли я дернулась, прошептав: «Мамочки…»
Даже обидеться было не на кого — сама такая глупая, подставила палец!
Они были на месте. Сидели себе спокойно и мирно, распивали кофе, и, конечно же, Лариков занимался самым что ни на есть достойным для лохов делом — утешал несчастное дитя! Дитя смотрело невинными глазками и что-то лепетало невразумительное и очаровательное.
По радио начали передавать бессмертное «Нарисуй все черным». Я включила погромче. Меня наконец заметили.
Лариков вскинул на меня глаза, исполненные удивления, а Катя проговорила:
— Какая песенка веселая!
Я зло рассмеялась.
— Она вообще-то называется «Нарисуй все черным», — мрачно сказала я.
— Почто у нас такая смурь на душе? — поинтересовался Ларчик, почувствовав, как я в данный момент раскрашиваю окружающий меня мир в черный цвет.
— А вот не коснулась нас любовь, — развела я руками, чувствуя свою вредность. — Вот промчался Амур мимо… Посему на вещи мы еще можем смотреть нормально. Без розоватых отблесков луны — увы, увы, увы!
— Что узнала? — нахально спросил мой ленивый и влюбленный босс самым что ни на есть благодушным тоном.
— Ни-че-го, — развела я руками. — Я просидела в кафе за чашечкой турецкого кофе, наслаждаясь обществом Ванцова.
— Как это?
Ну вот вам, пожалуйста! В глазах босса появилось недовольство. Ах простите, досточтимый сэр! Я совершенно
Ничего этого я, разумеется, вслух не произнесла. Вложив во взгляд как можно больше презрения, я медленно проговорила:
— Я бы хотела кое-что узнать у Екатерины. Например, что это была за афера с квартирой?
Она дернулась. Ага, значит, мы сей факт не обнародовали совсем не по забывчивости, а по странной, пока еще не понятной мне нужде!
— Но…
Она молчала, огорченно уставившись в пол, и при этом уголки ее губок начали предательски подрагивать. Бедная девочка! Попалась ей эта коварная мучительница Александра! Нет чтоб Ларчик один был! Он и вопросов бы не задавал бестактных. Кстати, он и теперь сверкал на меня очами с крайним недовольством. Я сделала вид, что ничегошеньки не замечаю, вот такая тупая попалась!
Наконец, поняв, что никто ей тут не поможет, а ответа на вопрос я жду, она подняла на меня свои печальные глаза и прошептала:
— Это давняя история. И она не имеет к этому никакого отношения.
— Катя, давай договоримся, что я буду решать, что к чему имеет отношение. В противном случае, если и дальше ты будешь продолжать скрывать какие-то моменты, я просто предложу заняться поисками сестры тебе самой. Я не могу работать, когда какие-то подробности всплывают из уст посторонних людей. Это похоже на ловлю ветра и сплетен. Ты хочешь, чтобы мы нашли твою сестру?
— Да, — кивнула она, упрямо смотря в пол и не переставая теребить краешек шарфа, всем своим видом напоминая мне двоечницу, не выучившую, как всегда, урока, но надеющуюся разжалобить учительницу кротким и несчастным видом.
— Тогда рассказывай все в подробностях, — сказала я, откидываясь на спинку кресла и доставая сигарету. — Я внемлю.
— О чем рассказывать? — спросила меня «ходячая невинность».
— О своих любовниках, наверное, — вздохнула я. — Или о курсе акций на бирже… Катя, мы долго будем играть в эту непонятную игру?
— Саша, я… не понимаю!
Я устала!
Поднявшись, я махнула рукой.
— Все. Ищи Вику сама. Или вот с Ларчиком. Я больше по гололеду таскаться с дурацким видом не буду.
— Ходи с умным, — не вовремя сострил Лариков.
Ох, как бы я его сейчас… Вот этим самым подносиком, не страшась того, что чашки все по полу разлетятся!
Я вперила в него огненный, испепеляющий взгляд.
— Андрей Петрович, — холодно сказала я. — С умным видом будете разгуливать вы. А я буду тут распивать кофе с клиентами и предаваться романтическим мечтаниям. Потом, когда вы принесете мне все, что вам удалось выяснить от невразумительных свидетелей, которые куда меньше осведомлены, чем наш таинственный и загадочно молчаливый клиент, я, так и быть, постараюсь все это проанализировать. Вас это устроит?