Одного раза недостаточно

Сьюзанн Жаклин

– О'кей, доктор. Теперь скажи мне кое-что. Кто делает тебе эти инъекции?

– Доктор Престон Альперт. Он сейчас здесь. В Нью-Йорке мною занимается его брат.

– И что дают тебе эти уколы?

– После них я чувствую себя так, словно мне принадлежит весь мир.

Они разыскали доктора Альперта в баре "Поло". Через четверть часа он прибыл в коттедж. Знакомство с Томом явно взволновало его - у врача дрожала рука, когда он насаживал иглу на кончик шприца. Дженюари сидела на кровати в одном из халатов Тома. Писатель был в одних белых трусах. Он загорел на побережье. Склонившийся над шприцем врач напоминал тощего зеленого кузнечика. Том

внимательно следил за доктором Альпертом. Дженюари отвела глаза в сторону, когда Престон Альперт воткнул иглу в руку писателя. Но если Том и испытывал боль, он ничем это не выдал. Он молча ждал, когда инъекция закончится. Взглянув на кусочек пластыря, Том сунул руку в карман.

– Сколько я вам должен?

– Сто долларов.

– Сто долларов!
– закричала Дженюари.
– Это безумие. Ваш брат берет с меня двадцать пять.

Доктор Альперт неприязненно посмотрел на девушку.

– Вы сами ходите к нему. Это вызов на дом. К тому же в нерабочие часы.

Том протянул ему купюру.

– Забирайте ваши деньги. И если я еще раз увижу вас около нее, я перебью все склянки, что лежат в вашем чемодане.

Доктор Альперт, похоже, изумился.

– Вы не удовлетворены инъекцией? Ничего не почувствовали?

– Даже очень многое. Слишком многое для простого витаминного укола. В вашем растворе присутствует какой-то амфетамин.

Доктор Альперт шагнул к двери. Том, догнав врача, схватил его за грудки.

– Помните, вы не должны приближаться к ней, иначе я вышвырну вас из этого города.

Доктор Альперт изобразил на лице возмущение.

– Мистер Кольт, если бы вам сейчас сделали анализ крови, там обнаружили бы лишь большие дозы витаминов А, Е, С и В.

– И я уверен, метамфетамина. Не сомневаюсь, что вы добавляете к нему витамины. Но пациент чувствует себя превосходно благодаря амфетамину.

Доктор Альперт, споткнувшись о порог, покинул коттедж. Том повернулся к Дженюари.

– Давно ты сидишь на этом зелье?

– Я ни на чем не сижу, Том. Я получила всего несколько инъекций... мне рассказала о них Линда...

Дженюари поведала Тому о Ките и многих известных людях, которые пользовались услугами братьев Альпертов.

Том обнял ее, прижал к себе.

– Слушай, детка, сейчас мне кажется, будто я способен любить тебя всю ночь. Что могу сесть за новую книгу и закончить ее, не вставая из-за стола... нырнуть в океан с высочайшей скалы Акапулько... поймать течение, как профессиональный мексиканский ныряльщик. Это потрясающее ощущение. И оно мне знакомо. В годы второй мировой войны я был военным корреспондентом. Принимал для бодрости бензедрин. Пилоты бомбардировщиков, совершавшие ранние утренние рейды, глотали эти капсулы, как леденцы. Возможно, они мало спали в ночь перед полетом, боясь, что он может оказаться последним. Но они принимали бензедрин в четыре утра и через час, садясь за штурвал, пребывали в полной уверенности, что ни один снаряд не попадет в них. Каждому второму казалось, что ему уже не нужен самолет. То же самое я чувствую сейчас. Я мог бы... черт возьми, не будем упускать время действия инъекции.

Он повалил ее на кровать.

К утру эффект от укола у Тома, кажется, прошел. Но в Дженюари энергия по-прежнему била ключом; радость переполняла девушку. Том попытался объяснить Дженюари грозящую ей опасность.

– Слушай, мой рост - сто восемьдесят восемь сантиметров, а вес восемьдесят шесть килограммов. Мой организм полностью поглотил препарат. Но ты весишь не больше

сорока пяти килограммов. Ты, несомненно, получила изрядную дозу метамфетамина. Это вещество не вызывает привыкания... в отличие от других наркотиков... но когда его действие заканчивается, человек испытывает нечто похожее на тяжелое похмелье.

– Но это не опасно для здоровья?

– В случае постоянного применения амфетамин способен убить тебя. Возникает тахикардия... сердце бьется с утроенной частотой... Слушай, если хочешь взбодриться, ограничься спиртным. Сейчас ты не сможешь выпить дозу, способную причинить тебе вред. Я - могу, и делаю это, но моя жизнь уже прожита. Больше не колись... обещаешь?

– Обещаю.

Вечером они заказали обед в номер. Едва расправившись с едой, Том вскочил и потянул Дженюари в спальню.

– Том...

Она засмеялась, следуя за ним.

– Сюда придет официант...

– Ну и пусть. Мы закроем дверь спальни. Возможно, это бербон активизирует остатки инъекции. Но в чем бы ни была причина, я не хочу упускать это состояние.

Они не услышали ни звонка, ни звука открываемой двери. Дженюари не сразу поняла, что происходит. Вспыхнул свет. Кто-то стащил с нее Тома. Чей-то кулак врезался ему в челюсть. Том покачнулся и плюнул кровью. Дженюари обомлела. Это был Майк! Он стоял здесь со стиснутыми кулаками... уставясь на дочь и писателя.

– Майк!

Крик застрял в ее горле.

Том пришел в себя и бросился на противника, но Майк встретил его ударом в лицо. Том ответил прямым в голову, но Майк пригнулся, как опытный уличный боец. Тому не удалось попасть в него, и Майк кинулся на писателя с маниакальной яростью. Его кулак несколько раз угодил в лицо Тома. Дженюари попыталась закричать, но из ее рта не вырвалось и звука. Том встал на ноги, но Майк продолжал усиленно молотить его. Писатель попробовал отразить атаку, но время было упущено. Лицо Тома превратилось в кровавое месиво. Кулак Майка снова врезался в челюсть Тома... в живот... снова в лицо... еще раз в челюсть - Дженюари и не подозревала в отце такого неистовства. Она следила за происходящим в состоянии оцепенения, словно не веря в реальность этой сцены. Все случилось так быстро. Том закачался... начал оседать под градом безжалостных ударов... Майк поднял его... Кулак Уэйна снова и снова достигал цели. Изо рта Тома текла кровь. Его бровь была рассечена. Дженюари увидела, как он, пошатываясь, прислонился к стене и выплюнул зуб. Она метнулась к отцу.

– Оставь его в покое... прекрати! Прекрати!
– закричала девушка.

Майк отпустил Тома, и писатель сполз по стене на пол. Дженюари присела возле него на колени. Посмотрела на отца.

– Сделай же что-нибудь... помоги ему... боже, ты выбил ему все передние зубы.

Майк шагнул к дочери и поднял ее с пола.

– Это коронки. Зубы ему выбили раньше. Он словно только что заметил ее наготу. Его лицо помрачнело от смущения. Он отвернулся.

– Оденься. Я подожду в соседней комнате.

– По-твоему, все просто!
– закричала она.
– Ты врываешься сюда, избиваешь до полусмерти человека, которого я люблю... и затем отдаешь приказы. Почему? Ты ревнуешь?

Дженюари подскочила к отцу.

– Верно? Я же никогда не врываюсь в твою спальню, чтобы избить Ди. Я прилетела в Палм-Бич и улыбалась, как паинька.

– Он - старый развратник! Слезы текли по ее лицу.

– Я люблю его. Неужели ты не понимаешь? Люблю его... и он любит меня.

Майк посмотрел на часы.