Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Дженюари...
– Майк!
Ее смех усилился. Это был Майк... а не Том. Она продолжала смеяться. Не могла остановиться. Хотела, но не могла.
– Дженюари, в чем дело? Что тебя рассмешило?
– Ничего.
Она перегнулась пополам.
– Ничего. Просто мне только что сделали укол, я выпила бербона и чувствую себя восхитительно... Она снова захохотала.
– Какой укол?
– Витаминный. Это просто чудо.
Смех отпустил ее. Дженюари казалось, что она летит на
– Дженюари, ты здорова?
– Да, мой ненаглядный папочка... я никогда не чувствовала себя лучше. Никогда... никогда... никогда...
– С кем ты сейчас?
– Я одна. Жду Тома.
– Скажи мне, - произнес он.
– Почему брать это интервью послали именно тебя? С каких пор ты стала ведущим репортером "Блеска"?
Она снова засмеялась. Майк говорил таким серьезным и строгим голосом. Знал бы он, как она счастлива. Как счастливы должны быть все. Она желала ему счастья. Хотела, чтобы он тоже испытал ощущение полета.
– Майк... ты счастлив?
– О чем ты говоришь?
– О счастье. Это единственное, что имеет значение. Ты счастлив с Ди?
– Не беспокойся обо мне. Что ты там делаешь? О каких уколах говоришь?
– О витаминных. Божественные, волшебные витамины. О, Майк, здесь такие пальмы, они красивее, чем во Флориде. Коттедж номер пять - мой дом. Ты когда-нибудь жил в пятом коттедже "Беверли Хиллз"? Уверена, что жил... вы очень похожи. Он ведь жил в нашем "люксе" в "Плазе".
– Я хочу, чтобы ты немедленно покинула Лос-Анджелес, - сурово произнес Майк.
– Это исключено. А после Лос-Анджелеса я отправлюсь в мою большую новую квартиру с садом на террасе, выходящей на реку, и...
Внезапно она забыла, что хотела сказать.
– Что я сейчас говорила?
– спросила она"
– До свидания, Дженюари.
– До свидания, мой великолепный папа... мой бог... мой красавец... мой...
Но он уже положил трубку.
Когда Том в девять часов вошел в коттедж, Дженюари лежала на кровати без одежды. Посмотрев на девушку, он улыбнулся.
– Вот это я называю достойной встречей. Она протянула к нему руки, но он покачал головой, сев на край кровати.
– Я ужасно устал. Поездка оказалась нелегкой. Я попал в настоящий бедлам.
– Ты хочешь сказать, что устал играть с ребенком? Он засмеялся.
– Я подержал его на руках ровно двадцать минут. Потом малыш срыгнул, няня бросила на меня сердитый взгляд и унесла ребенка. Я видел сына еще только раз, когда его выкупали.
– Тогда что ты делал все это время? Он, встав, снял пиджак.
– Ты говоришь, как ревнивая жена, хотя у тебя нет оснований для этого. Я сказал тебе, что должен поддерживать видимость брака - это часть нашего соглашения. Поэтому сегодня
– Я чувствовала себя брошенной, - внезапно произнесла Дженюари.
– Мне показалось, что у тебя есть другая жизнь. А ты для меня - все.
Он снова опустился на край кровати.
– Слушай, детка, писательский труд - моя жизнь. Ты в значительной степени вошла в нее и сможешь оставаться со мной так долго, как пожелаешь. Я люблю тебя. Но ни одна женщина не способна заполнить мою жизнь целиком. Разве что сейчас, когда я участвую в этом рекламном цирке. Все это время ты была для меня единственной реальностью. Но когда я начну писать, тебе придется смириться с тем, что книга будет для меня на первом месте.
– Но не другая женщина.
– Это я обещаю.
Она радостно усмехнулась и вскочила с кровати.
– Я принимаю твои условия... а теперь выслушай мои... на сегодняшний вечер.
Она заставила Тома подняться и начала расстегивать его рубашку.
– Теперь, когда ты исполнил свой супружеский долг, тебя ждет твоя любимая гейша.
Она погладила его грудь, пробежала пальцами по спине Тома. Он взял ее за руки.
– Детка... сейчас я не в форме. Слишком устал. Но если хочешь, я буду любить тебя.
– Нет... Давай просто проведем ночь вместе, будем разговаривать, лежа в объятиях друг друга.
– Отлично. Но позволь мне прежде заказать для тебя обед.
– Мне не нужна еда... у меня есть ты. Он улыбнулся.
– Интересно, чем ты подкрепилась. Я бы охотно перекусил.
– Витаминами, - сказала она.
– Ты должен их попробовать.
Том засмеялся.
– Господи, как замечательно быть молодым. Можно подзарядить себя. Я тоже мог это делать, когда был в твоем возрасте.
Он тяжело вздохнул.
– Обидно стареть. Я никогда не думал, что такое случится со мной. Мне казалось, что я всегда буду сильным... молодым... способным много пить и мало спать. Принимал здоровье и выносливость как нечто само собой разумеющееся. Но старость подкрадывается незаметно...
Он снова вздохнул.
– Чертовски неприятно сознавать, что ты вот-вот разменяешь седьмой десяток.
– Ты вовсе не стар, - сказала Дженюари.
– И я действительно принимаю витамины. Мне делают инъекции... сюда... в вену.
Она протянула руку и сорвала пластырь. Он увидел следы уколов.
– Что ты делаешь, черт возьми?
– спросил Том.
– Это витаминные инъекции.
– Витамины вводят в ягодицы.
– Один раз меня укололи в ягодицу... но такого результата, как при внутривенном вливании, не было.