Одноклассницы на миллион $

Жукова-Гладкова Мария

– Продукты закупает Наталья Ивановна, – говорил он. – Она лучше тебя знает, что нужно. Шмоток тебе и так достаточно. Все равно дома сидишь. Хотела красивой жизни – получай.

Верку было откровенно жаль.

Речь она, конечно, произнесла так, что просто брало за душу. Она плакала, когда говорила. И это была не водичка на щеках, не профессиональная работа гримера. Она в самом деле рыдала перед любительской камерой, рассказывая о своей жизни и о своем благоверном. Учебный фильм для тех, кто хочет выйти замуж за богатенького

Буратино. В конце фильма Вера зарабатывала себе на жизнь древнейшей профессией.

Когда кассета закончилась, Катя какое-то время сидела без движения на огромной кровати, потом встала и отправилась в кухню. Алексей поднял на нее глаза и тут же отложил детектив, который читал.

– У тебя есть что-нибудь выпить? – спросила она. – Покрепче.

Алексей принес из комнаты бутылку водки, налил рюмку и протянул ей. Катя тут же хлопнула ее и протянула рюмку за добавкой.

– Почему ты участвовал в этом… проекте? – Катя долго не могла подобрать нужное слово. – Из-за денег?

– И из-за них тоже. Но я ненавижу таких мужиков, как Картуш. К сожалению, приходилось сталкиваться со многими, подобными ему. Да и у Юрки на него зуб. Все соединилось. Деньги, желание отыграться на Картуше за то, что меня… ну, в общем, за мои личные неприятности с типами вроде него. Да и, честно говоря, Веру жалко. Вначале я не думал о ней. Мы просто использовали ее в главной роли, но потом… Когда я увидел все, что ей приходится терпеть… Если ты обращала внимание, я пытался у тебя выяснить, не подвергаешься ли ты подобному. Несколько раз задавал наводящие вопросы. Но понял, что у тебя – действительно ангел по сравнению с Картушем. А то бы, наверное, убил его своими руками. Думаю, да не только думаю, а практически уверен, что таких, как Вера, много.

– Нам приходится платить слишком дорогую цену за красивую жизнь, и она оказывается совсем не красивой, – вздохнула Катерина.

– Но говорят, что человек вознаграждается за долготерпение, – заметил Нилов. – Ты поедешь со мной? Я постараюсь сделать тебя счастливой.

– Да, – сказала Катя. – Я буду ждать твоего звонка во вторник. И…

– Да, Кать?

– Вы, насколько я поняла из рассказа Веры, не получили денег от Картуша? На что же ты думаешь жить в Швейцарии?

– Есть один проект… Не спрашивай деталей. Меньше знаешь – целее будешь.

Алексей обнял ее, поцеловал, повел в спальню на широкий сексодром и долго-долго не отпускал.

Глава 24

Четверг, 30 марта

Владимир Вениаминович пригласил Ухова и Марианну к себе в офис. Они появились там около семи. Сотрудники Картуша уже разошлись по домам. Оставалась только охрана. Антон, личный водитель, сидел на секретарском месте и с кем-то беседовал по телефону. Он улыбнулся Марианне и в качестве приветствия поднял руку.

Картуш

поцеловал Марианну в щечку. Ухов, подъехавший раньше, по-мужски пожал ей руку. «Ах, вот, значит, чья лохматка стояла у входа», – пронеслось в голове Марианны. Потрепанная «шестерка» совсем не смотрелась рядом с девятьсот сороковым «Вольво» Владимира Вениаминовича.

Картуш разлил чай, зная, что предлагать спиртное бессмысленно: Ухов при исполнении, Марианна за рулем. Владимир Вениаминович не знал, что Ухов на этот раз тоже за рулем: на служебной машине. Своей у капитана не было.

После пяти минут разговора ни о чем Владимир Вениаминович перешел к делу. Ему снова звонили. Ставка увеличилась в два раза. Голос записался, но явно говорили через тряпку или полиэтиленовый мешок, потому что он звучал неестественно глухо. Разговор был очень коротким, Картушу, как и в предыдущий раз, велели приготовить деньги и ждать следующего звонка.

Картуш дал Ухову и Марианне прослушать пленку. Голоса ни он, ни она не узнали.

– Почему вы не позвонили нам днем? – спросил Ухов. – А пригласили меня и Марианну к себе в офис для… частной беседы?

Картуш какое-то время молчал, потом посмотрел прямо в глаза Ухову.

– Я боюсь, – честно признался он. – Ведь они могут выполнить угрозу и в самом деле разослать видеокассеты по нескольким адресам. Я не могу допустить этого. Я не могу позволить, чтобы кто-то из ваших коллег, капитан, увидел то, что там записано. Поэтому я решил… собрать вас – вас, капитан, и тебя, Марианна, – чтобы мы вместе поискали какое-то решение. Я верю вам, Ухов. Ты, Марианна, женщина сообразительная и очень практичная. Я надеюсь, что мы вместе что-нибудь придумаем. И… я согласен заплатить.

И Марианна, и Ухов посмотрели на него округлившимися глазами.

– Тридцать тысяч? – одновременно спросили они.

– Да, согласен, – кивнул Картуш, встречая их удивленные взгляды, – только бы получить кассеты.

– За это время можно было сделать не одну копию, – заметила Марианна, которая сама после ухода Нилова из своей квартиры тут же переписала аудиокассету и понимала ход размышлений шантажистов, если они не полные идиоты, конечно. – Нужно, чтобы у вымогателей не осталось ни одной.

Ухов кивнул.

– Надо брать всю группу, – сказал капитан. – И на допросе…

– Вот этого-то я и хочу избежать! – закричал Картуш. – На допросе – если вы их возьмете, конечно, и снова не получится так, что попадется какая-то ничего не подозревающая «шестерка» – они выдадут все, что знают обо мне, причем посторонним людям. Вам или вашим коллегам, капитан. Я знаю, что в милиции есть средства выбивания показаний и вы их используете. А вы, Ухов, можете мне стопроцентно гарантировать, что никто из ваших коллег не пойдет потом по стопам шантажистов? Вы считаете всех работников милиции безгрешными?