Одноклассники smerti
Шрифт:
Митрофанову пьяные раздражали. И она уже приготовилась отвернуться и взяться наконец за контрошу, когда мужик (тоже вполне предсказуемо) окончательно запутался в ногах и грохнулся об асфальт.
Упал тяжко, лицом, с неприятным «хлюпом», а еще говорят, алкашей ангел-хранитель оберегает. И остался недвижим. На голой дорожке, с которой едва сошел снег.
Фу, до чего противно! Но ведь замерзнет…
И Надя прошептала своей соседке по парте Иришке:
— Смотри, мужик до чего нализался!
Та послушно выглянула
— А с чего ты взяла, что именно нализался?
— Шел — весь заблеванный. И качался. А теперь рухнул, — отчиталась Митрофанова.
— Выглядит вроде прилично. Не видишь, что ли: костюм дорогой и пальто явно бутиковое, — с сомнением протянула Ирина. И предположила: — Может, ему с сердцем плохо?
— Да какое сердце! — возмутилась Митрофанова. — Видела б ты его рожу! Вся красная. И глаза мутные.
— Кстати, это совсем не довод, — встрял с задней парты Степан, который, оказывается, подслушивал их разговор. — У меня дед, прежде чем с инсультом свалился, тоже весь день красный ходил. Как свекла, глаза навыкате… И ахинею какую-то нес. Это, говорят, часто бывает, когда сосуд в мозгу лопается.
— Так, может, «Скорую» вызвать? — предложила Надежда.
— В директорский кабинет переть? К телефону? Стремно… — вздохнул Степан. — Был бы Кирюха…
Все трое дружно посмотрели на третью с конца парту в среднем ряду — на ней обычно располагался Кирилл Кротов, единственный на весь класс богач и обладатель мобильника. Сейчас, однако, место пустовало — Кирюху вполне устраивала тройка по биологии, и на контрольные он не являлся.
— Или вылезти? Посмотреть? — выдвинула встречное предложение сидевшая рядом со Степкой Лена Коренкова. — Если водкой пахнет — то и хрен бы с ним. А если нет, вызовем «Скорую». От директора. Нельзя ж просто на этого типа наплевать…
— А как ты вылезешь? — с сомнением протянул Степан. — Высоко… А через коридор идти — так сегодня охранник бешеный.
— Да уж, блин. Новая мода… — вздохнула Надя.
Охранниками школу оснастили совсем недавно. Вроде как защита от терроризма. А на деле — защиты никакой, одна морока. И на урок не опоздаешь, тут же директору настучат, и покурить на переменке не выскочишь — не выпускают, какие предлоги ни придумывай.
— Вот всего ты, Степка, боишься! — презрительно фыркнула Ленка. — Даже охранников. Просто противно!
А Надя возмутилась:
— Да нет! Сегодня он обязан выпустить! А если человек умирает?!
Ирина же в споре участвовать не стала. Просто молча поднялась. Подошла к окну. Распахнула створку, взобралась на подоконник — и сиганула вниз.
— Ирка!.. – выдохнула ей вслед Надя.
Этаж всего лишь первый, но высоченный. Метра три минимум. За счет того, что под ними еще подвал, где в давние времена военной подготовкой занимались.
Но Ишутиной, закаленной в гонках и спорте, хоть бы
— Надо за ней!.. – выкрикнула Елена.
Но в голосе ее звучало сомнение, и с места она не двинулась. А будущий доктор Сема Зыкин со своей парты саркастически произнес:
— Давай, Коренкова, прыгай… На перелом со смещением. Месяца три в гипсе проходишь как минимум.
Ирина тем временем достигла пострадавшего, наклонилась над ним, затеребила, о чем-то спросила… Слов, за резким весенним ветром, было не разобрать.
Одиннадцатый «А», наплевав на контрольную, дружно переместился к окнам и не сводил с нее глаз.
А Ира поднялась с корточек и крикнула в сторону распахнутых окон класса:
— Он не пьяный!.. И не дышит! Не знаю, что делать!!
— Ой… — пискнула Надя.
Сема же Зыкин со знанием дела произнес:
— Видимо, обширный инфаркт. А что тут делать? «Скорую» вызывать. Может, реанимируют.
— Да какая «Скорая», если человек не дышит?.. Не доедут ведь! Не успеют! — возмутилась Митрофанова.
— А ты-то что можешь сделать? — скривился в противной улыбке одноклассник. — Искусственное дыхание «рот в рот»?
— Да хотя бы так! — запальчиво произнесла Надежда. — Не просто же сидеть!
И она не очень ловко закинула правую ногу на подоконник.
— О горе, коль за дело берется дочка медсестры! — с завыванием, будто с театральной сцены, произнес Семен. И снисходительно добавил: — При чем здесь искусственное дыхание, если у человека сердце отказало?..
Ирина же с улицы опять выкрикнула:
— Да вы что там все, обалдели?.. Сюда скорей! Хоть кто-нибудь!!!
А в классе вдруг заговорила отличница Сладкова. Голос ее, на удивление, звучал не привычно нудно-бесстрастно, а горячо, обиженно:
— Как вам не стыдно?! Человек умирает, а вы дискуссию развели!!!
— Ну и прыгай сама! — хмыкнул Зыкин. — Спасай!
И в этот момент Степа решился. Быстро подвинул сидящую на подоконнике Надежду. Одним прыжком забрался туда сам. А после не раздумывая соскочил вниз.
Приземление получилось пожестче, нежели у Ирины, — его завалило на бок, и от стона Степан не удержался. Но, похоже, обошлось без травм. Хоть и не сразу, он вскочил на ноги. И велел Митрофановой:
— Прыгай. Я поймаю.
Отказаться было невозможно.
…Когда Надя, часы и дни спустя, вспоминала свои на тот момент ощущения, то понимала, что прыгнула она вовсе не для того, чтобы помочь несчастному мужику. В семнадцать лет для нее было гораздо важнее не ударить в грязь лицом перед одноклассниками. И не заслужить на веки вечные презрительной клички «трусиха».
И потому, изо всех сил пытаясь не завизжать, она бесстрашно шагнула в пустоту. В призрачные и очень, как ей казалось, далекие объятия Степана.