Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга третья
Шрифт:
– Так вот, – продолжил Шурик, – Я узнал, что тот волонтер уехал, а квартиру в КЭУ так и не сдал. После пожара там сделали ремонт, а квартира на распределение не попала. Она числится заселенной. Перед отпуском я ее вскрыл, врезал замок и перенес вещи из общежития… Теперь главное – платить вовремя. И никто не догадается, что я там живу… Когда приехали, жену оставил в Тюра-Таме. Перевез багаж. А когда стемнело, провел в Ленинск по тропе, которую местные казахи проложили прямо под проволокой. Я ее заранее изучил… И разрешения никакого не понадобилось. Так
– Ну, Шура, ты даешь! – только и смог сказать, в очередной раз удивляясь его наглой практичности…
На следующий день меня вызвали в политотдел и вручили ходатайство управления. С ним я должен был немедленно отправиться на десятку в КЭУ. Там меня будет ждать кто-то из политотдела. Он и поможет мне решить квартирный вопрос.
По дороге на мотовоз встретил Юру Павутницкого, который тоже направлялся на десятку. Ему надо было сфотографироваться для какого-то документа, поэтому он, как и я, ехал в форме. Недавно Юру избрали в суд офицерской чести. Мы немного поговорили об этом. А потом рассказал ему историю Шурика Шашева.
– Ну, Шура дает! – в свою очередь удивился Юра.
Почти перед самым отправлением мотовоза вдруг увидели бегущего Шуру, который тоже стремился попасть на десятку.
– Давай разыграем Шурика, – предложил Юре.
Быстро наметили план действий и распределили роли, успев все до того, как в вагон влетел запыхавшийся Шашев.
– Шурик, ты далеко собрался в рабочее время? А кто в команде остался? – перехватил я стремительно несущегося по проходу Шуру.
– Я отгул оформил. Там только Петя. Но я подумал, что вы позже подойдете, – испуганно сообщил Шурик, который, конечно же, ничего не оформлял, – А вы сами, почему здесь? – в свою очередь с ехидцей в голосе поинтересовался он.
– Юра едет в КЭУ, как представитель суда офицерской чести. Я туда же. Нас будут ждать офицеры из политотдела. Так что, Шура, мы едем на законных основаниях, а вот ты, вряд ли.
– А что у вас за дела в КЭУ? – смекнув неладное, испугано спросил Шурик.
– Да вот, представляешь, кто-то самовольно вселился в квартиру, которую не сдали в КЭУ из-за пожара. Да еще этот тип поселил туда какую-то женщину, которая незаконно проникла на полигон, – пояснил Юра.
– Иди ты… А откуда это известно?
– КЭУ срочно ищет квартиру для Зарецкого. По его делам были прямые указания из ЦК КПСС. А квартир нет… Вот и вспомнили, что кто-то не сдал. Проверили… Квартира оказалась запертой на другой замок, а соседи сообщили, что недавно там кто-то поселился… А меня, как члена суда офицерской чести, направили разобраться.
– Да мало ли кто там мог поселиться! Почему тебя направили?
– В том-то и дело, Шурик… Кто-то из соседей сообщил, что поселился тип с нашей площадки. Он видел, в какой мотовоз тот садился… Разберусь.
– А про женщину, как узнали?
– Что тут узнавать! Явно незаконно!.. Никто с нашей площадки не оформлял пропусков для женщин, – с серьезным видом продолжал Юра разыгрывать свою роль.
– А я с товарищем из политотдела еду получать ордер как раз
– А как ты будешь разбираться, если там никого нет? – не унимался заинтересованный Шурик.
– Женщина там прячется и никому не открывает. Я сейчас с патрулем вскрою дверь и передам ее в комендатуру. В камере она быстро расколется. А патруль останется дожидаться этого типа. Как только появится с работы, его в комендатуру и доставят, – изложил Юра свой план действий.
– Иди ты! А дальше что?
– А дальше – как положено… Суд офицерской чести и увольнение этого мошенника из армии за действия, порочащие офицерское звание… А остальное будет зависеть от женщины. Если вдруг окажется шпионкой, этот тип еще и сядет за содействие шпионажу, – завершил Юра и замолчал.
Навалилась гнетущая тишина. На Шуру было больно смотреть. Он был перепуган не на шутку. А мы с Юрой с трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться и все же довести это дело, как и наметили, до логического конца.
– Неужели все так серьезно? – тусклым голосом прервал затянувшуюся паузу Шурик.
– А ты как думал?.. Меня сегодня председатель суда с утра инструктировал, как себя вести, и все статьи показывал. Закон суров, но справедлив. Этому типу несдобровать.
Снова наступила томительная пауза.
– Ребята, – вдруг жалобным голосом обратился к нам Шурик. Мы насторожились, понимая, «клюнуло», – Этот тип я, – сделал, наконец, Шашев чистосердечное признание.
Похоже, от пережитого страха он даже забыл, что все рассказал мне еще вчера утром на службе. Мы изобразили глубокое изумление.
– Ты!? – удивленно спросили хором. Шура только кивнул, не в силах говорить от охватившего ужаса.
– Шура! Да как ты мог! – уже слегка переигрывая, деланно кипя от негодования, начал Юра, – Я в тебе всегда видел образцового старшего лейтенанта, а ты повел себя, как младший лейтенант, или того хуже – как простой старший прапорщик… И в какое положение ты меня поставил? Что мне теперь делать?.. В общем, так. Сейчас мы все вместе идем в КЭУ. Попробую там уладить твое дело с товарищем из политотдела. А там уж не знаю, как пойдет дальше. Или тебя сразу арестуют, или обойдется.
В холодном купе с Шуры ручьями лил пот. Он молча хлопал глазами и тяжело дышал перегаром.
– Ребята, выручайте. По гроб буду обязан. Придумайте что-нибудь, – вдруг засуетился Шурик.
– Да что тут придумаешь, – включился я, – Шура, ты меня квартиры лишил. Выручу тебя, мне хана. Не выручу – тебе. Ты бы, Шура, как поступил на моем месте?.. Наверняка сдал бы немцам.
– Каким немцам? – тупо спросил, уже ничего не понимая, Шура.
– Да их уже наши отогнали, пока ты мою квартиру захватывал, – все так же серьезно продолжил я. На мокром лице Шуры медленно проступило подобие улыбки. «Еще догадается, что разыгрываем», – сообразил я, – Ладно, Шура, мне квартира в принципе не нужна. Я все равно увольняюсь. Будем думать, как тебя выручать, – решительно закончил свою часть игры.