Одноклассники
Шрифт:
Вика.
Дай бог, новости хорошие!
Сердце застучало, словно я готовлюсь прыгнуть в пропасть.
— Слушаю!
С первых же мгновений меня оглушил радостный крик бывшей супруги.
— Подошла! Подошла! Кровь Нади подошла! Любочку сегодня же начнут готовить к процедуре! Наша девочка будет жить! Она поправиться, Игорь! Слышишь!
Я слышал, но сказать ничего не мог. Горло от неожиданной радости перехватило тяжелым комом. Из глаз покатились слезы облегчения.
Чудо таки свершилось! Бог есть!
— Боже!
— Господи, ты есть! — наконец смог прошептать я. — Я сейчас приеду к вам! Уже еду!
— Постой! Остановись сейчас у любого храма, поставь им всем по десять свечей за здравие. Господи! Да я б им весь мир подарила, если б могла!
— Хорошо. Сделаю. Еду.
— Получилось? — с надеждой спросила Арина, глядя на то, как я вытираю слезы улыбаясь.
— Да, получилось! Любочка будет жить благодаря Надюше! — произнес, сам еще до конца, не веря в это счастье.
Арина подошла ко мне и крепко обняла. Подойти первым, я бы теперь не решился.
— Очень! Очень рада за вас. Правда, — прошептала, крепко меня обнимая.
— Спасибо! Спасибо тебе, что дала ей жизнь.
Если честно, очень надеялся на “и тебе спасибо.”
Но Арина резко напряглась и отпрянула, словно я сказал что-то резко неприятное.
Глава 25
— Вадим, правда, не виновен? — с надеждой спросила Арина.
Как мне показалось, надеялась она на то, что я обличу его виной и тогда, она с легким сердцем сможет помочь нам упрятать его за решетку.
— Пока что, по этим делам его причастность не доказана, но это ничего не значит! Возможно, докажут позже. Гараевы очень осторожны, Ариш. Виновен точно в другом, например, в подделке документов, так как выгодно обеспеченным клиентам. У Скрябиной, спроси, у Смолиной. Он охотно с ними делился, за выдачу подобных справочек.
— Откуда знаешь? Следил за нами? — недовольно сощурилась Арина.
— Не следил, но наводил справки, так скажем.
— Зачем? Кто ты сейчас, Смирнов? На кого работаешь?
Не проведёшь ее чуйку! Ох, не проведёшь! Вон как напряглась вся.
Быстро подошел, взял за плечи, погладил их.
Не шарахается. Позволяет. Уже хорошо.
— Я все расскажу, Ариш. Все! Но не сейчас. Хорошо? Я должен идти. А ты пойми, что отправить Вадима за решетку — это твой единственный шанс на свободу. Иначе, не получится. Сама знаешь, что иначе он действительно обвинить тебя в краже дочери, а найдя вас, будет шантажировать. Или сиди тихой, послушной женой и дальше, или в психушке сдохнешь, никогда больше дочь не увидев! Знаешь же, что именно так и будет! Не договоришься ты с ним! Не надейся! Не тот Вадик человек, с которым можно миром договориться!
По взгляду полному слез, я понимал, что она тоже прекрасно понимает мою правоту!
— Он ведь тебя не человеком считает, а своей собственностью, с которой волен делать все, что взбредет в его больную голову! А у вещи нет права уйти! Решайся, Арин. Другого шанса может и не быть.
Девушка погрузилась в крайнюю задумчивость, мне даже пришлось ее встряхнуть, чтобы вернуть к риальности.
— Ну же! Арин! Неужели ты настолько привыкла к рабству, что теперь просто испугалась свободы и самостоятельности?
— Дело не в этом! — Арина неприязненно сморщилась. — Я же прекрасно понимаю, что с его связями и заслугами, ему только минималку дадут. А это всего пять лет. Выйдет он через два с половиной. И что потом? Думаешь, не придет за мной? Думаешь, его документы о разводе остановят? Он придет за мной! Обязательно придет, но теперь не чтобы забрать, а чтобы убить и закопать в ближайшем леске.
Бедняжку даже затрясло. Я и хотел бы ее успокоить, но я прекрасно понимал, что она права.
— Тише, хорошая. Я помогу тебе. Ты с ним разведешься, восстановишься в родительских правах и уедешь отсюда.
— Куда? Думаешь, есть место, где он меня не найдет? — горько усмехнулась любимая.
— Вы переедите в другой город, и уже там мы сменим вам фамилию. Можем и здесь пожар, например, организовать, чтобы вы умерли для всех.
Арина аж шарахнулась от меня.
— Господи! Что ты за человек, Смирнов? Ты где это взял вообще? — с ужасом смотрит на пакет с наркотиком.
— Да не важно это, Ариш! Ради вас я еще не то найду и достану. С самим дьяволом договорюсь, если нужно будет!
— А тела вы, где возьмете?
— В морге всегда найдутся невостребованные. Бомжи, например, или те, кого в закрытых гробах хоронят.
Когда мне показалось, что вот, она уже согласна, Арина вдруг активно замотала головой.
— Нет! Нет! Я не могу так поступить с родными! Нет!
— Арин! Дослушай! Это временно!
Но Арина не желала слушать! Повысила голос не дав договорить:
— У моей мамы пять лет назад нашли рассеянный склероз. Только благодаря финансовой поддержке Вадима, она еще в уме и физической активности. А весть о нашей смерти, в прямом смысле, убьет ее.
Арина размазала по щекам слезы. По отчаянью в глазах было видно, что состояние мамы, это уже единственный сдерживающий ее фактор.
— Мы и маму твою подготовим, все устроим. Обещаю. Не переживай!
О Господи, ты Боже, девочка! Да, я ужом извернуться готов! И горы сдвинуть! Не то, что твоей маме лечение оплачивать! Лишь бы дать тебе свободу, малышка. Я же видел, как ты была напряжена вчера, даже когда он ласкал самое твое чувствительное место! Ты не смогла расслабиться и раствориться в этом! Ты не получила полного удовольствия. Даже спустя восемь лет, ты к нему не привыкла! Не сроднилась с ним! И это очень о многом говорит.