Одноклассники
Шрифт:
– Постой! Ты хочешь сказать, что это эта длинноногая Вика его грохнула?! — поразился молодой. — При ребенке??
— Да, не постеснялась, — тяжело вздохнул мужчина. — Пассажирское сидение справа, было мокрое. Малая наверно обмочилась со страху.
— Бедняжка, бедняжка, бедняжка…
Последнее слово эхом отдавалось в моих ушах, пока я медленно съезжала по стенке в непроглядную тьму.
Глава 41
Когда открыла глаза, передо мной сидел Салынский. Держал за руку и смотрел
— Как ты? — спросил тихо.
— Новости есть? — спросила севшим голосом, не желая отвечать на глупый, дежурный вопрос.
— Пока нет. Но ее ищут. Все силы города ищут. Игорь ищет. Найдут, не переживай.
— Кто такая эта Вика? На кого работала? Уже выяснили?
Салынский лишь тяжко вздохнул и сильнее сжал мою руку.
— Игорь сейчас пытается это выяснить, Арин. Наберись терпения.
— Как? Как мне его набраться, если, я знаю, что моя дочь сейчас наедине с хладнокровной убийцей!
Я не знаю, каким чудом я сейчас говорила шепотом, хотя хотелось кричать во все горло.
— Не думай о плохом! Пожалуйста! Молись за хорошее. Наде это сейчас очень нужно! — Салынский говорил очень спокойно, и это невероятно раздражало, почему-то.
— Вадим же в тюрьме? Это ведь не он?
Мужчина слишком уж поспешно отвел глаза, так что я мгновенно напряглась и вскочила с постели.
— Он, что на свободе? Он вышел? Как?? Когда??
— Вчера ночью его увезли в больницу с острыми болями в желудке, а рано утром он сбежал, — мужчина виновато опустил голову. — Его тоже ищут.
— Значит Надя, скорее всего, у него! Слава богу!
Я воистину, счастливо выдохнула.
— В смысле? — Салынский явно не понял моей радости.
— Это же Вадим! Это не кто-то левый! Понимаете? Он не причинит ей вреда! Он ее очень любит!
— Ааа, ну если только в этом смысле! И то, я б так не радовался, на твоем месте! Хрен знает, что у этого психа на уме.
— Скорее всего, он просто попросит снять с него все обвинения.
Виктор Георгиевич покачал головой;
— Он прекрасно понимает, что это уже невозможно, по такой статье. Делу дан ход. Более того — оно уже передано в суд. А за похищение ребенка, десятка плюсом.
Я, конечно, понимала, что просто пытаюсь себя успокоить, но Салынский разбил сейчас и эту хрупкую конструкцию, заставив стучать зубами от нервного озноба.
— И что, по-Вашему, он будет делать?
— Попытается выехать за границу, по поддельным документам, например, — призадумавшись ответил мужчина.
Боже! Если, взглянув сейчас в зеркало, я увижу себя совершенно седой, то уже нисколько не удивлюсь! Вот нисколько.
— Но у него ведь это не получится? Не получится ведь! И Надя не захочет! Не согласится уехать без меня.
— А он ей скажет, что ты приедешь к ним чуть позже. И она поедет, с огромной радостью, поедет. А там, он очень легко настроит ее против тебя.
Салынский говорил очень спокойно, со знанием дела, словно сам не раз такое проделывал. У меня даже в сердце
Но тут же в голову пришла и другая, еще более пугающая мысль.
— Не будет он бежать, он прекрасно знает, что его ждут уже в каждом аэропорту и вокзале. Он не девка, не изменит внешность кардинальна, перекрасившись или подстригшись. Что-то другое у него на уме.
— Все выезды из города перекрыты тоже, все машины с детьми останавливают.
— Надюшка маленькая, ее вполне можно усыпить и положить в багажник. Какая у него сейчас машина никто не знает. Останавливать каждую, в потоке на трассе, нет физической возможности.
Сказала и разревелась от безысходности.
Ничего! Ничего ведь нельзя сделать!
Я готова была разрыдаться, но в этот момент в комнату вошел Игорь, держа в руках сумку для ноутбука.
Он сразу прошел к кофейному столику, отчитываясь на ходу:
— Пока, увы новостей нет, Арин. Но мы ищем. Везде ищем. А это, — похлопал по ноутбуку что достал из сумки, — на случай если он тебе позвонит. Программа отследит его местоположение, только говорить с ним нужно будет не менее тридцати секунд. Запомни это. Удерживай его на связи, любыми способами. Слышишь! Он тоже про правила тридцати секунд знает, наверняка, а нужно, чтоб забыл. Чтоб просчитался хоть на три секунды. Всего на три.
— А если он тебе позвонит?
— У меня подобная программа в телефоне есть.
— И что же теперь делать? Просто сидеть и ждать, когда он позвонит? Я так с ума сойду!
Я снова принялась метаться по комнате как кошка с подпаленным хвостом.
— Это же ты привел в дом эту девушку. Ты за нее поручился! Сказал, что знаешь ее и как так?? — закричала, нависая над Игорем.
— Действительно знаю, мы вместе учились в академии, но она не доучилась. Отпуск взяла по беременности. А потом я узнал, что она работает гувернанткой в богатых домах. Отзывы у всех нанимателей замечательные были. С людьми лично встречался, потому и взял ее.
Я была настолько взволнована, что даже не заметила, что Игорь гладит мою правую руку.
Брезгливо шарахнулась в сторону, оставив Игоря растерянным.
— Откуда она знает, Вадима? Почему помогает ему? — продолжила допрос уже более спокойным тоном.
— Причины к такому, я вижу всего две, — вступил Салынский, — первая — охуенная куча бабла с немалым задатком, второе — она по уши в него втрескалась. Может и две эти причины разом действительны.
Игорь покачал головой:
— Мы были у нее дома. Никаких следов Вадима не нашли, хотя, это ничего не доказывает, конечно. Думай, Арин! Вспоминай, есть ли у вас где-то еще недвижимость? Дача в мухосрани где-нибудь? Заброшенный охотничий домик? То, где можно укрыться, пересидеть какое-то время?