Одноклеточный

Никитин Олег Викторович

Я остановился возле божества дороги Дзидзо. Это был небольшой и серьёзный божок верхом на широком колесе, с кучей самых важных дорожных знаков под мышкой. «Проезда нет», «Стоянка запрещена», «Опасный участок дороги» и тому подобных.

В толпе трудно просветления достичь, но я с детства приучился на минутку от людского мельтешения отделяться. Нужно на мандолы смотреть, которые на постаменте под скульптурой нарисованы – кана с правилами дорожного движения, цветы лотоса, героические сценки с божком на колесе и полицейскими… Так и постоял я без всяких дум перед своим ками, потом подле весёлого бога удачи побыл, и можно было домой отправляться.

Но

возле автомата-предсказателя я остановился, вспомнил про слова матери, когда она мне беду предрекла. Бросил сто иен в прорезь и получил пахнущую благовонием, сложенную вчетверо бумажку. «Брат твой нуждается в помощи, – прочитал я. – Принеси себя в жертву, отдай иллюзии…» Дальше была написана незнакомая мне кана и слово «закон».

– Вознесись, – услышал я и чуть не выронил омикудзи.

Позади меня стоял тот самый отоко в чёрных очках, я его моментально узнал. Только вместо джинсов и суйкана он сейчас имел какой-то туристический наряд – вельветовые брюки с кучей карманов и шерстяную безрукавку. Она была вся разукрашена глупыми разноцветными ромбами. Ростом этот человек намного уступал мне.

– Что вы сказали?

– Тут написано: «Вознесись над законом», – ответил незнакомец. – Можешь взять омикудзи с собой, это хорошее предсказание.

– Оно неправильное, у меня нет брата. И не собираюсь я умирать.

Он кивнул на выход, и я вдруг пошёл рядом с ним, так и не бросив бумажку в особый ящик для плохих пророчеств. Значит, Будда не придёт мне на помощь! Я чуть не запаниковал, потому что это шло вразрез с моей школой синтоизма. Но я утешил себя, что всегда могу вернуться в храм и попросить защиты у богов.

– Это же не буквально написано. Допустим, под «братом» может иметься в виду близкий человек… Ты можешь потерять свои иллюзии, Егор, а вовсе не жизнь.

– Про иллюзии тут в другом месте.

– Да? Верно… Ладно, не грузись.

Снаружи мы остановились рядом с торговым автоматом. В нём разные лакированные безделушки лежали – деревянные, кожаные и бронзовые. Посуда, игрушечное оружие, ракушки сугай, амулеты и так далее. Но в основном разные божества и бодхисатвы, конечно. Я собирался с мыслями и молча глядел на ворохи красных, чёрных и золотых штучек.

– Кто вы? Я видел вас на стоянке перед баром, на Полосе… Откуда вы знаете моё имя, сэмпай?

– Можешь звать меня Шрамом. Отличное имя, не хуже Гриба или Ковша, верно? Пройдёмся вокруг этого святого строения, Егор.

Мы двинули по аллее между стеной пагоды и кустами, под облетевшими кронами сакур и криптомерий. Я терялся в догадках, откуда этот зловещий тип мог так много узнать про меня и моих новых друзей. Наверняка он как-то следил за бандой! Или только за мной? Но зачем ему нужен я, простой парень с чёрным паспортом?

– Ты бы хотел избавиться от власти Тони и не выполнять его дикие поручения? – спросил Шрам. – Видишь, я знаю даже о твоих денежных затруднениях.

– О каких поручениях вы толкуете, сэмпай?

– О тех, что он тебе готовит.

– Вы хотите, чтобы я работал на вас, а не на него? – догадался я. Потом вспомнил, как заставил меня «отрабатывать» Тони, и данкон в штанах чуть не проснулся. Неизвестно ещё, чего потребует от меня этот подозрительный отоко с мрачной кличкой. С другой стороны, и Сэйдзи может совсем не ограничиться эччи и придумать что-нибудь гадкое. Всё-таки он меня недолюбливает, это видно.

Шрам будто уловил мои тяжёлые раздумья.

– Ты чужой среди камайну, Егор. У тебя нет их социального статуса,

это неминуемо скажется в будущем, когда ты потеряешь блеск новизны. Ты игрушка в их руках, и в конце концов они тебя сломают, как надоевшего тэдди… Помнишь, как Аоки и Флора послали тебя? А дальше будет ещё хуже. – Его слова звучали как удары невидимого бича по моей спине. – Послушай, что я тебе скажу. Крупные и яркие самцы всегда пользуются успехом у самок, пока они ухаживают за ними. Нахальные и зажиточные отоко влекут их неудержимо. И ты стимулируешь их чувства, но по-своему. Однако самки после знакомства принимают во внимание и другие, более важные свойства партнёра. Например, его статус и поведение. Пока ты зависим от Тони, он может легко уничтожить тебя с помощью своего царька-оядзи. Но если ты расплатишься с ним, формально он не будет иметь на это право без риска потерять лицо. Он будет вынужден принять правила честной игры. А в ней ты заведомо сильнее, потому что твою судьбу определяют боги, а не движение капитала или традиции семейного бизнеса.

– Но ведь он богат, а я нет! – Что-то было в словах Шрама нелогичное, но ухватить это за слог у меня не получалось. И в то же время слушать его мне почему-то нравилось, хотя я не поспевал за его выводами.

– Безопасность потомства обеспечивается не столько богатством, сколько силой. И разве ваши девки-камайну хоть раз думали всерьёз о потомстве? – ухмыльнулся он. – Вспомни хотя бы Херми. Они всего лишь подражают друг другу, стремясь на территорию сильных с виду самцов. Для того и мимикрировали под байкерш. И парни такие же, на серийных моделях рассекают. Разве настоящий байкер отдаст косуху под рекламу? Да они двигатель перебрать не сумеют, только краску электронную на него и мажут, будто на губы. – Он остановился напротив барельефа свирепого божка, принявшего боевую стойку, и кивнул на него. – Ты можешь стать самим собой, если избавишься от зависимости. Нужно всего лишь проявить подлинную храбрость, когда поблизости нет самки, которая похвалит тебя и откроет варэмэ. А иначе ты всего лишь жалкая тень слабого самца с толстым счётом и ярким байком… Что скажет о тебе ками, поглядев на твой поминальный столбик? – резко сменил он тему и кивнул на столбики с молитвами. Их густо натыкали на клумбах между криптомериями.

Мы двинулись дальше, а голова у меня гудела от бессвязных дум. Никак я не мог решить, прав он или нет. А главное – какую работу он хочет мне навялить, если её надо предварить такой мозголомной лекцией? Мне уже просто не терпелось это от него услышать. Или он просто ещё один нагваль вроде Давида и только ведёт умные разговоры?

– Я не стал бы терять время на пустую болтовню… – заметил Шрам. – Ты пока подумай над моими словами и реши, сможешь ли вознестись над законом и освободиться от Сэйдзи Микемото. Но никто не должен знать обо мне, иначе ты так и останешься никем. Мата асита, Егор.

Шрам повернулся и быстрым шагом вышел через северные ворота. Через минуту я услышал шум мощного автомобильного двигателя, опомнился и чуть не побежал вслед за Шрамом. Но мне помешала пожилая семья с чашей, полной рисовых лепёшек. Инкё стали наперебой совать мне под нос поминальное угощение. Отказать старикам я не сумел и прямо у них на глазах проглотил сразу три мотимори.

– Храни тебя Амида, сынок, – сказала старушка.

Когда я вышел за ограду, машина Шрама уже слилась в сумерках с потоками таких же блестящих коробок, что змеями неслись надо мной по эстакадам. А может, он на мотоцикле был…