Одной смерти мало
Шрифт:
– Прекрати! – прошипел мужчина. – Еще услышит кто-нибудь… Господи, как я жалею, что мы затеяли все это…
– Испугался, – устало констатировала Лидия, – перетрусил. Тебя бы на мое место! Ведь не тебя подозревают…
Она добавила еще что-то совсем тихо.
– Да замолчи ты! – рявкнул мужчина, так что Надежда втянула голову в плечи.
Если сейчас Лидия ее узнает, будет очень неприятно. И уйти незаметно она тоже не может – эти двое обязательно увидят. Да, положеньице…
– Ты думаешь, что ловко устроился? –
– Да что ты… – слабо запротестовал он.
– Не спорь, я видела… – отмахнулась Лидия, – да не стесняйся, мне по барабану. Мы с тобой, дорогой мой, повязаны так крепко, что хоть десять девиц заведи – это ничего не меняет. Ты забыл про Ясенево?
Над столом повисло тягостное молчание.
– Вот так вот, – удовлетворенно сказала Лидия, – помни об этом. И слушай меня. С этим делом надо разобраться, раз и навсегда. Мы не можем быть уверенными до конца в том, что она не появится здесь и не станет мутить воду…
– Ты хочешь сказать, что мы должны… – Голос мужчины дрогнул.
– Вот именно, – твердо ответила Лидия, – и как можно скорее.
– Не дави на меня! – Он снова пустил петуха, и Надежда поняла, что он безумно боится. Она вытянула шею и увидела, что весь он как-то обтек, как будто из его тела вытащили жесткие кости и остался только чехол из кожи. Подбородок его трясся и выглядел почти неприлично.
– Господи, зачем, зачем я только с тобой связался? – простонал он. – Это ты, ты меня уговорила!
– Видит Бог, как я об этом жалею, – вздохнула Лидия. – Но поздно, дорогой, теперь назад дороги нету. Надеюсь, ты это понимаешь?
Внутренний голос Надежды Николаевны криком кричал, чтобы она немедленно уходила из этого ресторана – ведь ясно же, что эти двое настроены очень серьезно. И если они только заподозрят, что их подслушивают, то скандала не миновать. И черт их знает, о чем они вообще говорят. Вполне возможно, что это серьезный криминал. Хоть с виду и приличные люди, но мало ли что…
В этом месте своих размышлений Надежда почувствовала легкое покалывание в корнях волос. Это означало, что она взяла след.
Было у Надежды Николаевны не слишком спокойное хобби – она любила разгадывать криминальные загадки. И для этого подчас влезала в такие истории, что и спастись от крупных неприятностей можно было только чудом. И ладно бы несчастья случались с близкими Надеждиными знакомыми или, не дай Бог, родственниками. Хоть вроде бы знакомые все приличные люди, но, как известно, от сумы да от тюрьмы не зарекайся… Тогда, конечно, следовало бросить все и нестись на помощь, как два бурундука Чип и Дейл.
Но как отмечал Надеждин муж Сан Саныч, его жена просто притягивала всевозможные криминальные истории, и нет бы пройти мимо, так она бросалась в самую гущу расследования, хотя никто, добавлял Сан Саныч ехидно, ее об этом не просил.
Характер у Надеждиного
– Черт тебя понес на этот полустанок! – прошипел мужчина. – Черт тебя понес в этот Пошехонск, что ты там потеряла?
– Не твое дело… – начала было Лидия, но тут же вскрикнула.
Надежда даже привстала с места и увидела, что Лидия тоже вскочила и с ужасом смотрит на свою светлую юбку, на которой расплывается коричневое пятно.
«Соевый соус, – констатировала Надежда, – он опрокинул на нее соевый соус…»
– Что ты наделал, придурок! – прошипела Лидия. – Жди здесь, не уходи!
И убежала в туалет.
Надежда сообразила, что настал решительный момент. Сейчас или никогда. Она сможет перехватить Лидию в туалете и сделать вид, что только что пришла и понятия не имеет, что у нее был трудный разговор с этим парнем. Притвориться шлангом и отдать ей косметичку. Тогда Лидия не сможет отвертеться, они договорятся встретиться завтра, Надежде, в конце концов, нужны очки.
Надежда Николаевна встала из-за стола, и к ней тут же подскочила официантка. Надежда сунула ей деньги, но, как назло, в кошельке были только крупные купюры, пришлось еще ждать сдачу. Однако она прикинула, что такое пятно Лидия будет отмывать долго.
Наконец разобрались с официанткой, и Надежда бросилась в туалет. Заранее сложив губы в приветливую улыбку, она распахнула дверь, и улыбка тут же сбежала с ее лица, потому что перед глазами возникла такая картина.
Лидия лежала на кафельном полу, неловко отвернув голову, и тело ее выгнулось совершенно неестественным образом. Надежда не видела ее лица, но затылок был разбит, и вокруг головы расплывалась красная лужа, не оставляющая никаких сомнений в ее происхождении.
Надежда ни к селу ни к городу подумала вдруг, что лужа того же цвета, что и помада Лидии.
Над Лидией склонилась молодая светловолосая женщина.
Вера еще раз огляделась по сторонам и вспомнила разговор с Риммой Питоновной. Соседка сказала, что безутешный Кирилл похоронил обгоревшие останки своей жены – ее, Веры, останки – на Серафимовском кладбище… там, где похоронены ее мать и бабушка…
Вера остановилась и огляделась. Она находилась на улице Савушкина, неподалеку от Черной речки и в двух остановках от того самого Серафимовского кладбища…
Непонятная сила толкнула ее вперед. Она села на подвернувшуюся маршрутку и через пять минут подходила к воротам кладбища.