Одолень-трава
Шрифт:
и, как знак рандеву,
поднимать в небо розовый флаг.
Светлым дымом цветов
затянуло луга и поляны,
божьей свечкой горит
на опушке лесной иван-чай,
ходим мы по земле
от круженья её как в дурмане,
словно
вылил бочку вина невзначай.
Наши девушки вдруг
потеплели и стали смешливы,
в кружевах сарафанов
расцвели, как лесные цветы,
и завидуют им
чёрной завистью старые ивы,
и роняют росинки,
как слёзы, на них с высоты.
А когда-то они
тоже были стройны и пригожи,
точно также могли
волновать чьи-то души собой:
тёплый дождь, умывая,
ласкал им бессовестно кожу,
и бесстыдник туман
ноги гладил холодной рукой.
А сейчас возле ив
обнимают мальчишки подружек,
их сердца, как оркестр,
играют любовь в унисон.
Смотрит небо на них
яркой россыпью спелых веснушек,
а кузнечик под музыку
пробует свой баритон.
До чего хороши
тёплых дней кружевных перезвоны,
точно кто-то мой край
светлой музыкой напрочь залил:
колокольчик ветрам
отдаёт с уваженьем поклоны,
и цветёт незабудка,
чтобы лето никто не забыл.
2
То дождя холодящие стрелы,
то тумана печальная мгла.
Надоело, ох, как надоело
жить без лета, любви и тепла.
Мне
по цветущей, как в сказке, траве,
закружить в белом платье подругу,
словно облачко в синеве.
Мне б побольше стихов, а не прозы,
чтоб с русалками юными лес,
где танцуют под солнцем стрекозы
вальс лесов и полей полонез.
Я по-детски мечтаю об этом –
о счастливой любви и тепле.
Где ты, доброе томное лето, -
светлый миг на холодной земле?
ТЁПЛЫЙ ДОЖДЬ
Расчесал он берёзу на ровный пробор
гребнем тёплым тягучим, как песня,
мило с ней поболтал, и пустой разговор
показался ей сказки чудесней.
Возле ног её выткал узорный палас
из воды и цветов позолоты,
чтобы с ветром танцуя согласия вальс,
любоваться ручною работой.
Как стаканы с гулянки он вымыл цветки,
опрокинув, повесил сушиться,
побродил по кустам, добежал до реки,
видно, тянет водицу к водице.
Добежал до опушки и за нос грибы
потянул из земли на свободу,
и подставили дождику медные лбы
сыроежек рябых хороводы.
Разобиженный душем нежданным паук
чертит сеть для пиратской охоты,
копошится профессор паучьих наук,
впрок готовит урок для кого-то.
Спохватившись, бежит по воде муравей,
как солдат по военной тревоге,
нелегко мурашу на лохматой траве
рисовать лабиринты дороги.
Вот и ветер дохнул, как со школьной доски