Офелия
Шрифт:
– Ты победитель – тебе и ведро тащить! – расхохотался Йонас.
Питер нагнулся, вытянул из-под полки ведро. «А если отец дома? Увидит, что я у пруда – голову открутит, – подумал он. – Как-то надо Йона упросить. Ему точно ничего не будет».
– Слушай. Стащи ты воды, а?
– Дрейфишь? – насмешливо протянул приятель.
Перевернув ведро, Питер уселся на него, как на табурет. Поглядел на перепачканного землей Йонаса, сделал очень серьезное лицо. Как делает отец, когда они с Ларри обсуждают какие-нибудь
– Я тебе сейчас такое расскажу, что ты тоже сдрейфишь, – многообещающе начал Питер. – Но сперва скажи, что ты знаешь о русалках?
Йонас стащил с головы бейсболку, крутанул ее на пальце. Перехватил за алый козырек, хлопнул о колено. Прошелся по сараю, потрогал педаль висящего на стене старого велосипеда Ларри.
– Мало знаю, – после долгой паузы сказал он. – Они в воде живут. То, что у них хвосты, – не факт. Морские с хвостами, да. А те, что речные, – у них ноги есть. Но от воды далеко они не отходят. Они как медузы. Вода их питает, на суше они беспомощны и больше часа не могут.
– Они что – воздухом дышат? – удивился Питер.
– Они и так, и так могут. Питаются всем, что в воде живет. Хищные. Красивые. Правда красивые. Как манекенщицы в журналах твоей сестры. Только без начесов и штукатурки.
– Это я знаю. Я видел хвостатых на выставке. Мне не понравились. Они слишком похожи на людей. Только ниже пояса рыбы. И с сиськами голыми, фу.
– Это морские были, – со знанием дела произнес Йонас. – Они крупнее, сильнее, агрессивнее.
– А речные чем отличаются?
Йонас долго молчал, глядя в запыленное окно. Иногда он так «зависал», словно выпадал из реальности, и тормошить его было бесполезно. Черты лица заострялись, взгляд потухал, прятался под щеточкой светлых ресниц. Питер думал, что в эти моменты друг вспоминал родные края, которые ему пришлось покинуть. Йонас был родом как раз из тех мест, где появилось «пятно междумирья». Он никогда не рассказывал, что случилось с его родными. Но Питер чувствовал, что ничего хорошего. И истории про оттудышей – порой с потрясающими подробностями, о которых не писала пресса, – тоже были неспроста.
– Речных нельзя трогать, – глухо проговорил Йонас. – Это души рек. Больших и маленьких. Если убить речную русалку – река потечет мертвой водой. И убийца будет проклят.
– Зачем их убивать?
Йонас смотрел на приятеля как на маленького.
– У вас что, этого не знают? Плоть речных русалок дарит бессмертие.
Питеру стало не по себе. Он почувствовал себя глупее Агаты. Йонас говорил так, будто объяснял то, что известно с пеленок всем-превсем, а не рассказывал жутковатые сказки. Питеру очень хотелось сказать ему: «Да врешь ты все! Так не бывает», – но что-то мешало это сделать. Может быть, то, что Йонас был его лучшим другом? А может, то, что ему просто хотелось верить в страшные истории?
– Йон,
– Белую. Похожую на цветок с тонкими длинными лепестками, – не спросил, а уточнил Йонас.
– Ага.
Оба долго молчали, потом Йонас стер пыль с оконца своей кепкой и невесело усмехнулся:
– Пит, помой башку в ванной. А я пойду куст самшитовый достригу и опилю сломанные ветви яблонь. Ах-ха?
– Ладно. Давай часов в шесть на великах в долину прокатимся? Или в лавку за твоими любимыми леденцами, – предложил Питер, чувствуя, как внутри расползается неприятный тревожный холодок.
Услышав о леденцах, Йонас перестал хмуриться, улыбнулся белозубо и радостно:
– Кто ж от такого откажется? Забились! В шесть у ворот.
Глава 5
Было так вкусно и много, что, казалось, даже небо пахнет леденцами. – Еще один – и я лопну, – простонал Йонас и улегся в невысокую жесткую траву.
– Да ну. Если их дома есть – столько не влезет, а вот когда на лугу или у ручья – они совсем другие. И можно съесть их целую гору.
– Хлеб с солью так же. В дороге он всегда вкуснее.
Питер пошуршал у друга над ухом прозрачным фантиком от конфеты. Йонас сморщился и зажмурился.
– Убери… Моя смерть будет на твоей совести!
– Что-то ты сегодня не в форме, – разглаживая на коленке фантики, заявил Питер. – Всего шесть одолел. А я восемь! И еще могу!
Он засунул руку в кулек с длинными полосатыми палочками леденцов и вытащил пару.
– Я тебя когда-нибудь побью в честном бою. В другом, – умирающим голосом проныл Йонас. – Но в пожирании сладостей тебе реально нет равных!
– А если еще газировкой запить…
– …она из носа потечет, – закончил за Питера друг, и оба расхохотались.
Ветерок гнал по полю зеленые волны, с невысоких холмов стекали в долину тени высоких облаков, похожих на сладкую вату. Питер улегся, положив сцепленные пальцами руки под затылок, и задумался.
– О чем молчишь? – спросил Йонас минуты через три.
– Как думаешь, кто следующий чемпионат мира по футболу выиграет? – зевнув, откликнулся Питер.
– Немцы, конечно, – не задумываясь, ответил Йонас.
– Э-э-э, ну ты вечно за своих… А вдруг «советы»?
– Ты пессимист. «Советы» просрут. У них отличная техника, но из-за своего дурацкого «железного занавеса» они не могут толком изучить технику игры противников. Потому мы их сделаем!
– Натянем на мяч!
– Ах-ха. И вообще в финал не выпустим. И в полуфинал тоже.
– Порвем еще в отборочных! – воодушевился Питер.