Офицер Империи
Шрифт:
В этот момент вернулась дежурная медсестра, неся в руках небольшой сундучок из темного дерева.
Виктор Валентинович, благодарно кивнув, принял сундучок и отпустил медсестру, и открыл его. Я уже видел этот прибор однажды. У нас в Искитиме был точно такой же. Каменная пластина чёрного цвета с бело-серыми разводами, два стальных тросика с прикреплёнными к пластине кольцами, заканчивающиеся браслетами на каждом, которые надевались Одаренному на запястья. На самой пластине была высечена восьми лучевая звезда, замкнутая в правильном круге. Восемь основных стихий: огонь и вода, земля и воздух, свет и тьма,
Ещё два года назад я бы всеми правдами и неправдами отказался от прохождения данной процедуры, но уже больше полугода все и так прекрасно знали о наличии двух Источников у меня, так что уклоняться сейчас причин не было…
— Вы позволите? — Виктор Валентинович протянул ко мне раскрытые браслеты.
— Прошу вас. — Я протянул в ответ руки вперед.
Балошин быстро закрепил браслеты и открыл футляр с мифрилом. Виктор Валентинович перевернул мне на ладонь футляр, оставляя на ней крохотную частицу мифрила. Приятное тепло побежало по энергоканалам в ладони, моментально подхватив силы, скованные в крохотной частице Небесного Металла. Секунда — и над выгравированной на пластине звездой начали зажигаться крохотные светлячки родных для меня Стихий: Вода, Воздух, Жизнь, Земля, Тьма и Смерть… Все как и тогда, в рабочем кабинете деда, в нашем поместье в Искитиме… Как же давно это было…
— Удивительно… Я, разумеется, был в курсе вашей особенности, но… Но в живую такое вижу впервые… Удивительно… Я, признаться, до последнего не хотел верить в то, что мне говорили о вашем Даре… Но прибор обмануть невозможно. И такой насыщенный цвет у каждой стихии… У вас просто идеальный баланс между всеми Лучами… А такое довольно редко встречается даже среди рыкарей, что уж говорить о простых Одаренных…Если бы мы говорили не о Даре рыкаря, я бы сказал, что вы находитесь в пограничном состоянии перехода от ступени Магистра к Архимагу, что в вашем возрасте просто удивительно… — Задумчиво проговорил Виктор Валентинович, продолжая наблюдать за проявлениями Стихий над пластиной.
— Благодарю за похвалу, Виктор Валентинович, как вы видите сами — я в полном порядке. Не могли бы вы сообщить моему деду о том, что я пришёл в себя, чтобы он завтра забрал меня в поместье?
— Боюсь, Матвей Александрович, пока что это невозможно. — Устало покачал Балошин, — Я вынужден вам сообщить, что ваш дедушка, граф Волков Аристарх Прохорович, находиться здесь же, и он пока что не пришел в сознание. Хоть его ранения были значительно легче ваших, но его болезнь очень сильно усугубилась под их давлением. Так что сейчас вы, фактически, становитесь главой своего рода, ведь, как я понял, кроме вас и деда, мужчин в роду Волковых больше нет…
— Да… — Я проглотил вставший в горле ком, — Мой отец погиб много лет назад на последней войне на Востоке… Он совсем плох?
— Нет, что вы, все не так плохо, как вы могли подумать, не волнуйтесь, просто нам, старикам, нужно больше времени на восстановление, чем вам, молодым. — И снова эта теплая улыбка. Обычно, за такими улыбками, дарующими надежду, прячут горькую правду о том, что родственник уже вряд ли когда-либо проснется.
— Как я понимаю, здесь находимся не только мы с дедом? —
С некоторой паузой Балошин все же молча кивнул.
— Виктор Валентинович, прошу вас, ответьте честно — сколько людей мы потеряли в результате теракта безвозвратно и сколько людей оказались в больницах и госпиталях?
— Я не уверен, что вам дозволено знать о подобных…
— Виктор Валентинович, я — наследник своего деда и, как вы сами только что сказали, фактически действующий глава рода Волковых, представитель старшей аристократии империи, к тому же, поручик Первого Стрелецкого Полка. К тому же, вы понимаете, что уже завтра я все равно узнаю обо всем — мои же товарищи и родные расскажут мне все, что знают сами. — С нажимом прервал я своего лечащего врача.
— Почти две сотни погибших, более трех сотен пострадавших, среди них практически все главы княжеских и боярских родов и их наследники, и сам император. — Выдохнул Балошин.
Я застыл на месте. Это что же получается? Чернобог говорил, что скоро начнется война с силами Хаоса, а империя осталась без головы? Да это же просто немыслимо…
— Это не самые плохие новости, Матвей Александрович. — Продолжил Балошин, наблюдая за мной.
— Что может быть хуже? — На автомате спросил я.
— Война, Матвей Александрович. — Склонил голову Виктор Валентинович, — На нас напали.
— И кто же? — Внутри меня пробежал холодок.
— Если бы кто-то мог ответить на этот вопрос…
И тут меня по настоящему пробила крупная дрожь по спине…
РИ, Санкт-Петербург, набережная Обводного канала, дом 76, литера В, медицинский лазарет императорского двора, 2 4 октября, 13 . 00
— Спасибо, Виктор Валентинович, что согласились меня выписать под амбулаторное наблюдение. Сейчас я действительно очень нужен дома. — Я протянул руку Балошину.
С утра Балошин устроил мне марафон по анализам и обследованиям, которые заняли почти четыре часа, но после согласился отпустить меня домой, при обещании, что ближайшие три недели я буду каждый понедельник являться к нему на осмотр. После я заскочил в палату к деду. Осмотрел его сам, просканировал его Источник, убедился, что он хоть и в тяжелом состоянии, но хотя бы в стабильном… Вид изрядно исхудавшего за месяц деда меня довольно сильно опечалил…
— Не стоит благодарности, Матвей Александрович, я все понимаю. Буду ждать вас в понедельник на осмотр. — Улыбнулся Виктор Валентинович, пожимая руку в ответ.
Я кивнул и двинулся к выходу из лазарета императорского двора. За мной уже приехал Конев, который примчался с самого утра и ждал меня уже около тех самых четырех часов у ворот. Его не пустили даже на внутреннюю территорию лазарета, не говоря уже о самих медицинских корпусах. У Тайного Приказа были очень строгие инструкции, и нарушать их никто не спешил. Я же спокойно прошел небольшой дворик, у ворот меня встретил боец в черной форме без шевронов и автоматом на груди, проверил выписку, подписанную Балошиным, сообщил обо мне по рации дежурному, и только после его разрешения, выпустил меня за территорию. Погода стояла непривычно солнечная для конца октября, хотя и было довольно прохладно благодаря блуждающему по городу балтийскому ветру…